Тут засопел Сережка, сбросил во сне одеяло и тихонько застонал. Инга подошла к нему, укрыла, погладила по голове и, надев рубашку, нырнула в свою еще теплую постель.
– Ну, как? – спросила Танька на перемене.
Инга пожала плечами.
– Сказка, но написано хорошо. Я скоро дочитаю и завтра книгу принесу.
Но на следующий день книга не появилась в руках у Таньки. Она была положена в пакет и приклеена лейкопластырем к днищу платяного шкафа. «Танька, прости, – шептала Инга, пряча коробочку с пластырем в домашнюю аптечку. – Эта книга должна быть со мной, там каждое слово написано для меня!».
– Как потеряла? – Танька был ошарашена. – Да в нашем городишке даже спичку негде потерять! Иди сама к Марье Степановне и все ей объясняй.
– Так… – Марья Степановна, сухонькая женщина с пучком седых волос на затылке, была очень расстроена. – Это такая редкая книга. Я даю вам, девочки, месяц, чтобы вы нашли книгу. Она не могла пропасть, найдите и верните.
Через месяц книга не нашлась. Инга читала ее, когда дома не было родителей. Чтобы не возбуждать интерес Сережки, Инга надела на книгу красную пластиковую обложку, и она стала неотличимой от ее учебников. Некоторые страницы Инга уже знала наизусть. Она теперь ходила по улицам и всматривалась в лица прохожих, пытаясь найти кого-нибудь из героев книги, случайно забредших в ее городок. Но никого не было: ни Азазелло с его волшебным кремом, ни кота, который превратился в юношу-шута, ни мрачного рыцаря Коровьева, ни всесильного Воланда, ни Мастера, с его романом и странной любовью необыкновенной женщины. Все было серо, знакомо и тоскливо.
Вскоре мать достала из почтового ящика письмо, где им предлагалось или вернуть книгу, или заплатить большой штраф.
– Какая книга? – спросила мать, положив письмо на тумбочку в прихожей и начав снимать сапоги.
– Я потеряла библиотечную книгу, – тихо сказала Инга.
– Где ты ее могла потерять? – удивилась мать.
– Не знаю, я ее уже месяц ищу, видимо придется платить штраф.
– Вот сама и плати! – внезапно рассвирепела мать и ударила ее сапогом по спине. – Умеешь терять, умей и зарабатывать.
Инга ничего не ответила и ушла к себе в комнату. Там она села на кровать и заплакала.
– Ты чего? – подошел к ней Сережка.
– Отстань! – Инга вскочила с кровати, пошла в прихожую, схватила куртку, надела сапожки и выбежала из дома.
Через месяц книга нашлась. Пластырь отклеился, и книга упала на пол, где ее увидела мать, протиравшая полы.
– Ладно, – сказал отец. – Два раза за один поступок не наказывают. Это не вещь, а книга – воровством считать не будем… Если так получилось, значит, нужна она ей.
Ветер гонял по дорожке Александровского сада желтые листья берез. День оканчивался темно-золотым закатом, купола храма Христа Спасителя темнели на фоне сверкающего неба. Было тепло и необычно пустынно. Мы сидели на скамейке с женщиной лет тридцати пяти, ее темные волосы трепал теплый ветер бабьего лета, темные очки скрывали глаза, узкое лицо было бледным и усталым.
– Ну вот, писатель, – сказала женщина, – теперь ты знаешь историю про девочку Ингу. История не очень красивая, но девочка, хоть и выросла с тех пор, ни капли не сожалеет о случившемся. Книгу эту возили по всей стране, сейчас она в Москве, со штампом уральской библиотечки на семнадцатой странице. Если хочешь, напиши об этом рассказ.
Я смотрел на женщину, видел ее грусть и не понимал, что надо сейчас сказать, чтобы она улыбнулась. Это была случайная встреча. Мой путь часто проходил через Александровский сад, и я обратил внимание на худенькую женщину в темных джинсах и черном свитере, которая почти каждый день сидела на скамейке около березок. Сегодня я подошел к ней и спросил, не Азазелло ли она тут ждет. Женщина вздрогнула, сняла темные очки, посмотрела на меня немного близорукими глазами и вздохнула:
