Колетт стала читать пост:
Одна из соседок Уинни утверждает, что находилась неподалеку от дома Уинни в 21:30. Мимо нее прошла женщина и направилась вниз по холму, держа на руках плачущего ребенка, предположительно того же возраста, что Мидас.
Тут же стали приходить имейлы от Нэл: «Они вообще понимают, что мы живем в Бруклине? Тут могут оштрафовать, если ты в какой-то момент не попадешься кому-то на глаза с плачущим младенцем на руках».
– Привет, Колетт, прости, что заставил ждать.
Колетт закрыла почту на телефоне. В дверях стоял Аарон Нили. Мятая рубашка, подбородок не добрит.
– Все в порядке? – спросила она.
Аарон нес в руках стопку папок, прижимая их к груди. Он по одной переложил папки к Тэбу на стол.
– Да, просто у него встреча с Деллом. Из-за похищения. Это ужас какой-то, – он посмотрел на нее. – Ты наверняка о нем слышала.
Она откашлялась. Она понимала, что нужно все объяснить Аарону, сказать, что Уинни ее подруга и что она в тот вечер была с ней. Но почему-то она решила подождать и обсудить это с Тэбом один на один. Она понимала, чем может для него обернуться тот факт, что кто-то из его окружения имеет непосредственное отношение к этой ситуации.
– Ага.
– А сколько сейчас Пэтти?
– Ее зовут Поппи. Почти восемь недель.
Аарон кивнул:
– Моим близняшкам семь. Страшно представить, что ей приходится терпеть.
– А есть какие-то новости? – спросила Колетт.
– Я ничего не знаю, Делл осторожничает. Там какой-то полицейский – молодой, совсем недавно закончил учебу – сильно напортачил. Не надел перчатки, повсюду оставил свои отпечатки. Там все черт-те как. – Аарон вздохнул и посмотрел на Колетт. – Ну, мэр уже скоро должен прийти. Очень хотелось бы обсудить то, что ты вчера прислала. Мы уже на финишной прямой, да ведь?
– Ну конечно.
Аарон вышел, а она повернулась к экрану. Встреча с Джейсоном Деллом. Они дружили со времен Перчейз-колледжа. А когда Тэб назначил Делла, который тогда работал заместителем комиссара полиции в Кливленде, на самую высокую должность в Нью-Йоркской полиции, все стали говорить, что это чистой воды непотизм. По мнению общественности, не было человека, который меньше подходил для должности руководителя Нью-Йоркской полиции.
Колетт снова открыла текст и изо всех сил постаралась сосредоточиться. Она посмотрела на папки, которые Аарон оставил у Тэба на столе, и подумала, вдруг там есть заметки о той главе, которую она вчера сдала. Она встала и, поглядывая на папки, пошла к столику, чтобы взять булочку. Она остановилась, и ей пришлось дважды прочитать тонкие черные буквы на желтой бумажной папке, прежде чем она осознала, что там стояло имя:
Росс, Мидас.
Колетт подошла к двери слегка прикрыла ее. Вернулась к столу Тэба, сжимая в руке булочку, открыла папку и заглянула внутрь. Там была фотография какого-то мужчины, худого и высокого. Он был одет в толстовку с капюшоном и протягивал что-то продавцу в магазине. На другом фото, явно с камеры видеонаблюдения, был виден его профиль в тот момент, когда он отвернулся от прилавка. На следующей он шел к двери и смотрел наверх, прямо в камеру. Она стала перебирать содержимое папки: копии каких-то записок, фотография кроватки Мидаса с мятно-зеленым постельным бельем, на стене изящный узор в виде летающих птиц. А потом ей попалась еще одна фотография того мужчины, четкая и цветная. Он смотрел прямо в камеру: явно родом с Ближнего Востока, на голове солнечные очки, а на руках младенец. Ребенок был прикрыт покрывальцем.
