Бабушка быстро пригнала свою свиту из обслуживающего персонала, чтобы гостиную подготовили к тому, чтобы мы научились нормально танцевать под хорошую музыку и не опозорили её на сегодняшнем вечере.
- Андрей, подойди к Соне…
- Мне кажется, будет лучше, если Соня ко мне подойдёт, – с нарочитой серьезностью сказал Андрей. – И пригласит меня на танец. Как Вам кажется, Нина Альбертовна?
Бабушка возмущенно уставилась на Лермонтова.
- Лермонтов! – У бабушки аж дыхание сбилось. - Что за наглость?! Твоему дедушке стоит заниматься твоим воспитанием куда внимательнее!
Я, хихикая, наблюдала всю эту сцену…
Бабушкины нотации никогда не устрашали меня, когда Андрей был рядом. Он как-то умел размягчить всю эту её серьезность и властность. При этом был обходительным и вежливым. Даже, несмотря на то, что он частенько выводил её из себя, её хорошее отношение к нему никогда не исчезало.
- Пойдем, потанцуем, - протягивая мне руку, позвал Андрей. Чуть прищурился, вглядываясь в моё лицо, и улыбнулся. – Проверим, насколько хорошая у нас с тобой память.
Друзья, с наступающим новым годом! Любви и счастья, здоровья и крепких объятий!
7. Глава 7
Соня
Ступор, колотящееся сердце и непонимание. Я ошеломленно уставилась на Лермонтова, не в силах поверить в то, что сейчас услышала. Он сейчас серьезно? Приглашает на танец…меня?
- Д..давай…
Согласна кивнула, несмотря на то, что меня до одури жгло смущение. Но волнение давало некоторую адреналиновую смелость. Улыбнувшись, я протянула Андрею руку.
Мы вышли на середину комнаты, Лермонтов подхватил мою правую руку, левую ладонь положил мне на спину и, должно быть, сразу почувствовал, как я дрожу. Господи… Какой танец, когда у меня ватные ноги? Я искренне боялась, что колени подогнуться, и я упаду…
Знакомая музыка заставила меня несколько опомниться, и я поспешила взять себя в руки. Надо просто сосредоточиться.
Одно движение, второе. Шаг за шагом. Я вспомнила, как бабушка со строгим надзором контролировала весь наш танец до тех пор, пока он по её мнению не стал идеальным. Уже позже мы с Лермонтовым повторили свой танцевальный триумф на её «балу».
- Слушай, твоей бы бабке моего деда дрессировать! – посмеялся Лермонтов. – До сих пор помню всё, что мы учили!
Андрей плавно повёл меня в сторону, я сделала два шага назад и один раз обернулась.
- Она кого хочешь надрессирует…
Андрей притянул меня назад. Я споткнулась, и чуть было не упала на него. Усмехнувшись, Лермонтов подхватил меня под локоть.
- Прошу прощения…
В груди пожар – этот взгляд зеленых глаз доставал до самого донышка моей души. И всё же Андрей очень красив… А какие у него красивые скулы… И, конечно, губы. Интересно, какие они на вкус?
Тут же ощутила, как начало гореть мое лицо. О чём я вообще думаю?! Уже ведь проходила это однажды! Что-то ненадолго меня хватило!
«Дура ты, Соня! – обругала я сама себя. – Возьми себя в руки!»
Опустила взгляд и хмуро стала разглядывать воротник белой футболки Андрея. Нет, надо определенно с этим что-то делать!
Хотя… что делать, если моя помощь уже была оказана Лермонтову, и теперь, после того, как я выйду за порог его квартиры, вся жизнь снова вернётся к тому, что было прежде.
- Почему вы расстались с Бортниковым? – неожиданно спросил Лермонтов.
Сначала растерялась, затем закусила щеку изнутри: резануло неприятными воспоминаниями о совсем не так давно завершенных наконец-то отношениях со Славой.
