Она улыбнулась и произнесла:
– Я не помню, чтобы вы когда-нибудь были плохим собеседником.
Он решил не напоминать, что все их разговоры в течение многих лет были очень короткими.
– Не желаете ли выпить шерри или вина? – вежливо спросил он.
– Спасибо, нет.
Он повернулся на костыле к столику-бару, отмечая про себя блуждающий по комнате взгляд своей гостьи. Он налил себе стакан красного вина, повернулся к Бланш и увидел, что этот взгляд прикован к нему. Она улыбнулась и отвела глаза. Рекс думал только о том, чтобы поскорее подали ужин. Молчать стало уже неловко.
– Все ли вам здесь понравилось? Не нуждаетесь ли вы еще в чем-нибудь?
По лицу Бланш скользнула улыбка.
– Мне не на что жаловаться. Все просто идеально. Ваша мать обставила эту комнату очень уютно.
У нее было много причин жаловаться, мысленно усмехнулся он.
– Я заметила у вас коллекцию оружия.
Рекс вздрогнул от неожиданности.
– Этим оружием я сражался на войне.
– Да, я это поняла. Интересная коллекция.
Он взглянул на Бланш.
– Она вам не нравится, – неожиданно вырвалось у него. И это было утверждение, а не вопрос: он каким-то образом чувствовал, что его собрание оружия ей не нравится.
– Что вы! Я не собираюсь критиковать убранство вашего дома.
– Леди Херрингтон, я уверен, что вы не станете критиковать даже самую неряшливую служанку, тем более человека, в доме которого гостите. Но мне любопытно узнать, почему вам не нравится моя коллекция.
Он хотел это знать, хотел услышать ее мнение.
Она немного помолчала, не решаясь начать, и наконец ответила:
– Я кое-что знаю о войне. Я слышала много рассказов о ней, и одно из благотворительных обществ, которому я жертвую деньги, обеспечивает жильем и многим необходимым ветеранов войны, которые, в отличие от вас, не имеют средств.
Его брови поднялись.
– Вы имеете в виду Общество патриотов?
– Да, его.
Это общество действительно оказывало очень большую помощь для людей, изувеченных войной. Рекс был восхищен.
– Я думаю, ваш отец этим занимался?
Бланш покачала головой:
– Нашими благотворительными взносами управляла я – с разрешения отца. Мы с ним в какой-то степени были партнерами. Я управляла Херрингтон-Холл и решала, куда поместить наши пожертвования. А он управлял всем имуществом семьи Херрингтон – недвижимостью и финансами.
Рекс был потрясен: Бланш больше чем просто леди – хозяйка дома.
– Оружие у меня на стене не нравится вам из-за этого? Потому что оно напоминает о войне и о множестве жизней, которые война разрушила?
Бланш сделала глубокий вдох и ответила:
– Это одна из причин. В отличие от большинства женщин нашего общества я не вижу в войне ничего романтического.
Рекс долго и пристально смотрел на нее и, наконец, сказал:
– Вы правы. В войне нет ничего романтического и ничего привлекательного.
Их взгляды встретились.
– А по какой еще причине вам не нравится моя коллекция?
Бланш не сразу решилась ответить, но, немного помедлив, объяснила:
– Я не могу точно это объяснить, но мне становится неприятно, когда я на нее смотрю. Если говорить честно, она вызывает у меня грусть. Почему вы хотите видеть это оружие каждый день? Неужели оно не вызывает у вас тяжелых воспоминаний?
Рекс вздрогнул. Другой мужчина оставил бы без ответа ее прямой вопрос, но он этого не сделал.
– Люди, которыми я командовал, умирали на войне. Конечно, об этом тяжело вспоминать, – ответил он.
Ее глаза широко раскрылись.
Тогда Рекс вежливо улыбнулся ей и заговорил о погоде.
