– Отпуск в Таиланде!
– Могу только по России. Должны понимать, я ограничен в возможностях. И еще: все происходящее – гостайна. Проболтаетесь – посадят всех.
– Напугал ежа голой жопой.
Так что в момент публикации речи Киры Павловны потенциальная реинкарнация ее дедушки была уже одной ногой в Москве. Носоходов с женой собирали вещи, когда до них наконец из вечерних новостей долетела весть о вознаграждении и прочих планах использования анатомических особенностей Василия Николаевича в коммерческо-патриотических целях. Реагировали супруги по мере раскрытия темы.
– Вася, я чего-то не поняла, почему они говорят, что ты до сих пор не найден?
– Тебе же сказали, что гостайна.
– Я чего-то не поняла, твой член выиграл во всемирном конкурсе, ты что, Мисс Мира, что ли?
– Частично.
– И я еще не очень поняла… то есть тебе что… и два миллиона дадут за то, чтобы тупо сделать твой игрушечный хрен и американцам продавать?
– На батарейках.
– Что на батарейках?
– Он будет на батарейках. Интересно, как модель рабочую делать будут, слепок же нужен, или они компьютеры применяют? – Технический склад ума не давал Носоходову успокоиться. Его жена пропустила вопрос и анализировала политическое устройство государства.
– И из-за этого заместителя мэра раком поставили?! Вася, а говорят, кризиса нет… Ох, я им устрою, в Москве квартиру пусть дают!
Эпизод 9
О генетической памяти
Гарнизонов новостям из телевизора тоже изрядно удивился.
– Альберт Альбертович, вы уже слышали новость про Плотт, вознаграждение, завод и прочее…
– Гарнизонов, новости в этой стране создаем мы, понял? – Пиитский если и приврал, то немного, но об этом позже. – Наш план никак не меняется, тащишь его в Москву, но позвони и скажи, чтобы на контакт с Плотт не выходил пока, она сама ему позвонит, и вообще, чтобы своим хреном не светил в обществе, в смысле – молчал, что это он.
– За него я спокоен, но у него совершенно неконтролируемая жена, это, кстати, она его доломала до ампутации.
– Все зло от баб. Им лишь бы нам все ампутировать. Навел я про нее справки, ничего не бойся. Просто скажи ей фамилию Колотушкин.
– Але, Лидия Петровна, это Гарнизонов, завтра вылетаем. Вы готовы? Ребенка к бабушке отправили?
– Мы-то готовы, а вот вы – не знаю. Значит, так, передай своим, пусть квартиру в Москве дают, а потом мы говорить будем.
– Я уже передал, – Гарнизонов, вооруженный Колотушкиным, выстроил драматургию.
– Какой предусмотрительный!
– Заботимся о горожанах. Уже и ответ пришел.
– Вот ведь можете, когда хотите.
– Они могут, я нет, просили вам передать одну фамилию.
– Какую фамилию, что ты мне голову морочишь, чинуша бестолковый?!
– Колотушкин.
Лидия Петровна стала похожа на статую. Гарнизонов это даже услышал. И, разумеется, отыгрался, несмотря на то что понятия не имел, кто такой Колотушкин. Он начал с тихого, вкрадчивого тона, но под конец потерял всякий контроль над собой:
– Я так понимаю, у вас сейчас проблемы с речью? Если они сохранятся до окончания операции, то вы эту фамилию больше не услышите, а если еще раз попробуете вякнуть хоть что-то без команды, вам Колотушкин детским садом покажется… Ясно тебе?! Дура тупоголовая!!! Я тебе такой отпуск устрою, что пожалеешь, что на свет родилась! Сгною!!! По лагерям затаскаю, а Носоходову новую бабу найдем! Поняла?! Сука толстожопая!
Гарнизонов не то что таких слов никогда в чей-то адрес не произносил, а вообще не поднимал раньше голоса на женщину, особенно после назначения заместителем мэра. Он силился понять, что случилось, кто сейчас говорил вместо него, каким будет ответ Лидии Петровны, готовил извинения, но…
