Эх, мечты!
Как бы там ни было, я поднялась и отправилась на ковёр, стараясь не вспоминать слова одного стервеца, попортившего мне кайф в обед.
Шеф ждал стоя у стола, и первой его фразой, когда я с сосредоточенным видом замерла посреди помещения, было:
— Иди сюда.
Под моим удивлённо-вопросительным взглядом он отодвинул своё кресло, предлагая присесть.
Молча обошла стол и села на мягонький, как перина, предмет мебели. Твою мать, здесь, наверное, спать — одно удовольствие.
Так, Вавилова. Песок в глазах — это ещё не повод терять связь с реальностью!
— Я ответил на письмо, которое дети из приюта написали анониму. Хочу, чтобы ты переписала его и ждала меня здесь, пока я наведываюсь в финансовый отдел.
На мониторе действительно было короткое письмо. Я пробежалась взглядом по сухим строчкам, а потом перевела его на Поклонского, ожидая пояснений.
— Простите, я не совсем…
— Просто перепиши своими словами. — Шеф взял со стола планшет и, сняв его с блокировки, направился прочь из кабинета, добавив со странной ноткой не то укора, не то похвалы: — Тебе же свойственно смягчать всё, к чему прикасаешься.
Он вышел, а я осталась один на один с мягким креслом, собственной усталостью и сухим, как древний свиток, текстом.
«Я рад, что вы получили от меня игрушки…»
«Дорогие дети! Это замечательно, что мои подарки порадовали вас…»
В общем, много времени это не заняло. Дольше пришлось ждать Поклонского, ощущая, как слипаются сухие глаза и сила притяжения манит положить тяжелую голову на сложенные руки. Но вместо этого я подпёрла кулаком щёку и смежила на миг веки, чтобы хоть чуть-чуть снять напряжение.
Тихое звяканье вывело меня из состояния дрёмы. Я открыла глаза и обнаружила, что в кресле шефа буквально лежу. Сбросила туфли, подтянула ноги и лежу, удобно свернувшись в позе эмбриона. А сам шеф…
Поклонский сидел напротив и попивал из чашки кофе, читая что-то на планшете. Лицо расслабленное, не предвещающее ничего плохого.
Сердце прыгнуло в пятки и обратно. Я резко вскочила, едва не опрокинув кресло, схватилась руками за столешницу и начала привычно мямлить, потому что настолько растерялась, что и сама не знала, что меня ожидало.
— П-простите, Сергей Андреевич, я-я-я не… даже н-не знаю, как так вышло!
Поклонский оторвал свой стальной взор от планшета, равнодушно посмотрел на меня и тут же поморщился.
— Прекрати мямлить, Марина. Чтобы подобных инцидентов не происходило, стоит высыпаться ночами.
Я стиснула зубы и продолжила неподвижно стоять, ожидая выговора или ещё чего похуже, но шеф удивил. Почти ошеломил.
— Собирайся и вызывай машину. Пора домой.
Как пора? Я залезла в карман пиджака в поисках смартфона, но с удивлением обнаружила тот на столе. Сняла блокировку, взглянула на время и… дар речи у меня пропал. Рабочий день закончился полчаса назад!
А потом пропал повторно, потому что гаджет стоял на беззвучном режиме. В смысле, совсем беззвучном. В смысле, даже вибро отключен, чего я никогда не делаю!
— Сергей Андреевич, а зачем вы...
— Затем, чтобы ты выспалась хотя бы в этом кресле, ведь из-за раннего вылета ты вновь не сможешь отдохнуть, и завтра на встрече я буду раздражен твоей медлительностью и рассеянностью. — Он мельком взглянул на меня и снова отпил кофе. — Долго ты ещё раскачиваться будешь? Шевелись давай, я голоден и достаточно раздражен, чтобы портить настроение окружающим.
Эти фразы больно укололи под рёбрами, но я закрылась, оставляя неприятные чувства глубоко внутри.
