Тихо выдохнула, представив, как ютилась бы с ними в одной квартире. Да, Поклонский выставил себя последней сволочью в те дни. Да, ему было плевать, что я чувствую и думаю. Да, он обеспечил мне полтора года морального ада, пока я привыкала к его режиму, привычкам, замашкам. Пока училась предугадывать действия и желания. Да, за восемь лет я притёрлась настолько, что теперь вся на его волне. Да, меня будет ломать, когда я уйду. Уверена, что рука постоянно будет искать смартфон, который я выброшу к чёртовой матери. Я буду думать только о том, как он тут без меня. Всё ли успевает, справляется ли?
И да, я сломаюсь, если он женится. Разрушу собственный остов до основания, потому что восемь лет притиралась к человеку. Потому что влюбилась несмотря ни на что. Потому что моя любовь настолько прогоркла ненавистью, что я физически чувствую её на языке.
Когда мы приехали, я сообщила шефу, что буду у него в четыре утра. Он не обратил на меня внимания, но я точно знаю, что услышал. В ресторан по поводу ужина звонила уже из своей машины. Сообщили, что всё будет вовремя. И только после этого я завела мотор и поехала домой, где начала придирчиво перебирать вещи. Одно радовало: тренировку на сегодня босс отменил, чтобы осталось больше времени на отдых и сборы. За это ему спасибо, потому что энергии во мне практически нет.
Спать я легла рано, но, к своему ужасу, уснуть не получалось. Мысли постоянно возвращались к поведению Поклонского и словам Карпова. Я не знала, что с этим делать. Не понимала, какой толк от того, что я могу узнать. Что это изменит? Подозрения по поводу мамы у меня были, но я… Не хотела бы осквернять воспоминания о ней.
Уснула я глубокой ночью, в тысячный раз задавая себе вопрос «Зачем мне это?». А будильник прозвенел уже через три часа. Глаза открыла с трудом и, борясь с желанием поспать ещё пять минуточек, подорвалась в душ. Холодный. Самый быстрый и действенный способ проснуться, да. Потом — чашка кофе и повседневный макияж. Ни о какой пробежке, естественно, и речи не шло.
Через сорок минут я уже стояла в квартире шефа, складывая в чемодан вещи. Да, его сумки тоже я собираю. Да, выбор нижнего белья тоже за мной. Да, мне известно, какие марки боксеров любит босс, но надо, наверное, уточнить, что покупаю их тоже я. Марина Вавилова — не только отличная помощница, но и удобная жена, которая никогда не приревнует, чёрт бы Поклонского побрал!
Ох, как бы я хотела видеть его лицо в первый день своей свободы! Так и представляю себе эту растерянность во взгляде и рушащийся мир вокруг. И да, фантазия у меня богатая. Восемь лет мечтаний о смертоубийстве некоторых, — это всё-таки опыт!
— Всё готово? — раздался вопрос из-за спины, когда я уже закрывала сумку.
Не вздрогнула только потому, что давно привыкла, что Поклонский умеет бесшумно появляться там, где его не очень-то ждут.
— Да, можем выезжать, — обернулась я с улыбкой.
Кто бы мне ещё объяснил, зачем я это делаю. Наверное, чисто рефлекторно. Пытаюсь улучшить его настроение своим вечно довольным видом, чтобы поменьше хмурости во взгляде. Или я так добиваюсь его расположения?
Жаль, у меня нет времени на личного психолога, чтобы помог разобраться в себе и прекратить эти выверты сознания. Кто поможет мне перенастроиться на саму себя, когда впереди больше не будет маячить спина Поклонского?
Босс подошёл и забрал из моих рук сумку, бросив через плечо сухое:
