Только Юра не собирался терпеть того же ради меня. Ему было проще отказаться от позы «Вера сверху», раз он ничего не чувствует при этом.
Все-таки разрыдалась, черт возьми. Как по расписанию. Обещала себе, что начну рыдать, как приземлюсь, вот истерика. Получите, распишитесь.
Глотая слезы, снова уставилась на содержимое порно-шкафчика
И тут:
— Вера! — громыхнуло за дверью.
Я подпрыгнула на месте. Тут же потянулась к дверце, чтобы закрыть шкафчик, но промахнулась — и смахнула пробку на пол. Мое сердце остановилось, пока пробка, словно в замедленной съемке, летела на пол.
А после красное сердце разлетелось вдребезги.
Вот теперь я точно разрыдалась в голос. Хотя и до этого не сильно сдерживалась, а ведь стоило подумать о том, что своими завываниями я могу разбудить Марка.
— Вера! — взревел он за дверью. — Что случилось?!
Дрожащими руками попыталась собрать осколки, пока Марк, судя по звукам, выламывал дверь. Щеки горели. Слезы мешали видеть. Очень хотелось провалиться сквозь землю. Мало того, что копалась в его вещах, так еще и испортила их.
Дверь сдалась под его напором и с грохотом отлетела к стене, а на пороге возник Марк.
Чувствую его даже спиной, хотя все еще стою на коленях на полу. Футболка задралась, но я сверкаю только трусиками, которые, слава богу, не успела снять.
— Я слышал, как ты плакала… Вера, что… Что ты делаешь? — он запнулся.
Увидел, что весь пол в красных осколках. Вдруг это была его любимая пробка? Ну или той женщины, в которую он ее… вставлял?
— Прости, — всхлипнула я. — Не знаю, как так вышло! Я не должна была трогать, я искала полотенца, чтобы принять душ… Ты впустил меня в дом, а я… Прости, Марк, я…
— Это всего лишь стекляшка, Вера.
Голос хриплый, низкий. Похоже, Марк вне себя от гнева.
16. Глава 16. Марк
Играла музыка, улыбались люди и звучали тосты. Я сразу узнал ее: сто раз виденная во снах и один раз пережитая наяву церемония. Снова и снова я шел через зал, принимая поздравления, и щеки ломило от постоянной улыбки.
Я ничего не мог с собой поделать. Стоило увидеть ее счастливое лицо, и я опять улыбался.
Громкие пожелания вечного счастья, крепкой семьи и прочая, прочая, как ни парадоксально, все это, наоборот, разрушило мой брак. Я только увидел, как мелькнула за дверью юбка. Помню, что даже улыбнулся. Не могли, что ли, обойтись без этой глупой традиции похищать невесту? Впрочем, что взять с этих дурацких свадеб?
Я вырвался из объятий очередного пьяного родственника и последовал за дверь прямиком за ней. Коридоры, коридоры. Лучший отель в городе, я снял его целиком. Для всех ее родственников из дальних городов, для всех едва знакомых одноклассниц и одногруппниц, лишь бы она могла покрасоваться перед ними в самом лучшем свадебном платье.
Оно так ей шло.
Я мечтал о том, как сниму его с нее. Как переступлю через сброшенные сатиновые юбки, а свою законную жену, наконец, отлюблю на кровати. Целый месяц она только отшучивалась традицией: «Нельзя до свадьбы» — и убегала от меня. Я держался.
Коридоры, коридоры. Я шел, как ищейка. Я слышал ее голос и чей-то еще — и улыбался. Коварный план не удался. За поворотом хлопнула дверь какого-то номера, а значит, я почти нагонял тех, кто похитил мою невесту.
Может быть, мы даже сделаем это с ней прямо сейчас. Один быстрый перепихон, пока на первом этаже в ресторане водят хоровод наши гости. Я сдержал свое слово и сдержался сам — женился на ней и не спал с ней до самой свадьбы, как она сама того хотела.
