Сердце рухнуло в пропасть.
19. Глава 19. Вера
Марк смотрел на меня, заломив одну бровь, с плохо скрываемым любопытством в светло-серых глазах. На нем был теплый худи с капюшоном и свободные джинсы, в волосах бардак, а трехдневная щетина скрыла соблазнительную ямочку на подбородке.
— Привет Вера, — улыбнулся он, как ни в чем ни бывало, и скользнул за наш столик.
Облокотившись о столик и спинку дивана, Марк как бы отрезал меня от остального мира. Я отпрянула к ограждению, но на узком диване рядом с ним стало невероятно тесно.
Тадеуш впервые за все это врем довольно четко произнес:
— Знаешь его, Вера?
Марк не удостоил моего собеседника даже коротким взглядом.
Все его внимание было предназначено мне, и его взгляд был более чем откровенный. Двусмысленный, наглый, нарушающий личное пространство. Ни один мужчина не позволял себе так откровенно пялиться на мои губы, и я бы рада отвести глаза, но не могу.
Его глаза обещают наслаждение, ласкают мои скулы и в них горит желание увидеть больше, избавившись от лишней одежды. Наваждение и безумие в одном флаконе с резкими нотками сандала на его коже.
— Познакомишь?
Низкий голос с хрипотцой поднимает со дна отчаяние, осевшее противным илом за эти два прошедших дня. Сразу вспоминаю ванную, осколки красного сердца и вопрос-отказ. Вопрос-унижение.
Два в одном: «Разве ты шлюха, Вера?»
Я не позволю Марку играть со мной.
На самом деле, я благодарна ему за то, что он оттолкнул меня и что четко обозначил собственные интересы. Я в его возмутительные стандарты не вписываюсь, но рядом с ним все равно почему-то теряю голову.
Перевожу взгляд на встревоженного поляка. Решаю специально подразнить зверя. Не только касаюсь руки Тадеуша, а даже медленно поглаживаю ее. Пусть видит и пусть придумывает себе что угодно.
— Тадеуш, это Марк и он уже уходит, — произношу я, не глядя на него.
И это моя ошибка.
В следующий момент бутылка вина летит в стену, взрываясь фейерверком красных брызг и темного стекла.
****
Люди кричат на незнакомых языках. Все вскакивают с ног и, если до этого атмосфера в кафе текла расслаблено, то теперь градус взвился до потолка. Администратор кричит официантам, официанты ловят в дверях посетителей, которые подорвались с мест и собирались сбежать, не оплатив по счетам. Все кругом кричат и размахивают руками, и в этом хаосе есть только один человек, который стоит, опустив руки в карманы широких джинс с низкой талией.
Виновник спокоен.
Он смотрит на меня. И улыбается немного криво.
— Какой же ты мерзавец, Марк, — выдыхаю я.
Он пожимает плечами, сует, не глядя, банковскую карту подбежавшему администратору и бросает что-то на греческом.
— Что ты сказал ему? — спрашиваю я, хотя и догадываюсь по офигевшему виду парня.
— Что все расходы беру на себя, — он снова пожимает плечами. — Я богатый мерзавец, Вера. Могу поджечь это кафе, если захочу, а хозяин только спросит, достаточно ли хорошо оно горит для меня.
Идет на меня, а в глазах словно пляшут искры того самого пламени, про которое он рассказывает. Меня обдает жаром. Выданный плед и то грел меньше, чем руки Марка, которые ложатся на талию.
— Въера, — говорит Тадеуш с сильным акцентом.
Наверное, нервы сдают у человека.
Его голос и то, с каким акцентом он произносит мое имя, не вызывают во мне и десятой доли того, что я чувствую рядом с этим мерзавцем.
— Марк! — раздается сзади.
Вижу ту самую рыжую девку из аэропорта. Марк прикрывает на мгновение глаза. Его хватка на моей талии становится чувствительней.
