Черт бы побрал это все, и у кого мне все узнать? У шестилетнего ребенка? Она и так близка к шоку, но судя по тому, что она может больше меня, живет она жизнью взрослого. Зачем? Так активно ребенка готовят во фрейлины? Что это за место такое, где ребенок в этом возрасте размышляет как старушка? Она ни играть, ни гулять не хочет.
Газета называлась «Новости Ланномар». Как сказала мне Мэри, город называется Ландек. Ланномар это что? Это тоже город, или это страна? Ладно, не будем создавать себе проблем, - подумала я, и решила узнать как можно больше о доме, пока нет мужчины, который поймет, что со мной что-то не так, и легко отправит к какому-нибудь местному психиатру, что будет лечить меня кровопусканием, пиявками или ледяной водой.
Я боялась вечера, потому что вечером вернется «кор Фил». И, судя по всему, этот кор был моим мужем, вернее, мужем девушки, в чьем теле мне приходится обживаться. Это больше не походило ни на розыгрыш, ни на сон.
Как только девочка ушла в свою комнату, я вышла на улицу. Во дворе был небольшой сад с зеленью, которую я узнала сразу: петрушка, укроп, много мелиссы, мята, сельдерей. На шпалерах росли огурцы, и я даже зачем-то подошла и понюхала небольшие плоды. Это были знакомые мне, настоящие огурцы.
Морковь торчала оранжевыми попками из земли и, судя по тому, что расстояния между корнеплодами были разные, ее уже рвут для еды. Август? У нас до августа морковка много меньше. Свекла размером с кулак, зеленый горошек подвязан нитками, и кто-то заботливо наматывает его на них.
Грядки были аккуратными, словно нарисованные. Вокруг газон из белого клевера, невысокие колючие кустарники, похожие на барбарис. Деревянный забор был, скорее всего, чисто для определения границ участка – бревна в земле и по три перекладины в пролетах между ними. Такие делают обычно те, кто держит лошадей или коров, но ни одного следа этих самых животных я не нашла.
Зато нашла сарай, что стоял рядом с домом. Кстати, дом выглядел отлично – одноэтажный, с большими окнами, побеленными стенами, крыша на четыре ската покрыта черепицей. Дорожки выложены камнем, и к сараю я прошла, не ступая на траву. В такое место можно приехать на отдых, но жить здесь… Я не понимала, чем занималась здесь женщина с этой горой медной посуды и занавесочками, которые, скорее всего, приходилось стирать не реже раза в неделю.
Деревянная дверь в сарай была закрыта на вертушку. Внутри глиняный пол, припорошенный соломенной трухой. Множество полок и столов разных размеров, инструмент, аккуратно разложенный на полках, но, как и в доме, я не нашла ни одной розетки. Электричества нет!
Он, и правда, был «деревянщиком», как сказала Мэри. Это столярная мастерская, и даже для непонятного времени без электричества, здесь были доказательства, что у парня руки растут из нужного места. Изящные балясины, что лежали на верстаке, были пропитаны маслом, скорее всего, ждали своего времени, чтобы стать частью лестницы. Такие, а если точнее - менее аккуратно исполненные, я покупала и просила распилить вдоль. Их можно было использовать в моей работе, и многие заказчики любили такие мелочи.
Итак, значит он постоянно работает дома, а сейчас уехал для какой-то встречи или покупки материала. А может, отвез монтировать часть лестницы, и мальчик ему помогает с работой. А девочка помогает по дому. Видимо, родители с самого рождения распланировали судьбу детей, и сейчас строго следовали этому плану. Я, наверное, именно так бы и воспитывала детей, но постоянно боролась с чувством вины за то, что детства они не видят.
