– Если вам есть что скрывать, то говорите прямо сейчас. – обратился капитан Макаров к старушкам.
Но те лишь промолчали.
– Где все остальные обитатели дома? Почему прячетесь?
И снова молчание в ответ.
Капитан устало потер переносицу и сказал:
– Ладно, я предлагал по-хорошему… Внимание! Все тут обыскать, все перевернуть! Досмотреть женщин немедленно!
Приказ был выполнен дословно. Патрульные перевернули всю квартиру вверх дном, заглянули в каждый ящик, каждую сумку, каждый карман. Презрение в глазах старушек сменилось ужасом, когда под прицелом автоматов их заставили выворачивать карманы. Весь обыск занял минут двадцать, но ничего подозрительного так и не нашлось.
Группа переместилась в четвертую квартиру. Тут вновь не оказалось ни одного человека. Однако, в голову Макарова закрались некоторые сомнения. Судя по звукам, которые он слышал еще на подходе к дому, тут явно больше чем два жильца, так еще и тот подросток куда-то исчез. Он решил вновь отдать приказ тщательно обыскать и эту квартиру. Но, к сожалению, это ничего не дало.
Больше никаких явных проходов в доме не было. И тогда капитану пришла в голову интересная мысль.
Чистильщики вернулись в третью квартиру. Бабульки все так же сидели в том же углу на куче одеял и порванном матрасе.
– Так! А ну быстро встали и перешли в противоположную сторону комнаты! – грозно рявкнул капитан им.
Их обыскивали прямо на том месте, где они сидели, поэтому поднять тот матрас не было возможности. И сейчас приказ встать и передвинуться заставил их запаниковать. Они вцепились в матрас, как утопающие в спасательный круг, однако все еще продолжали молчать.
– Бойцы, оттащить гражданских!
Естественно, старым бабушкам не тягаться с вооруженными чистильщиками. Они переползли и вжались в другой угол. Капитан выдвинул тот матрас и обнаружил в полу под ним деревянный люк.
– Мы нашли проход в подвал! Всем, находящимся внутри, приказываю немедленно подняться сюда с поднятыми руками!
Но из-под люка не донеслось ни звука.
– Я считаю до десяти и кидаю внутрь гранату! – пригрозил капитан, но слукавил: гранат ни у него, ни у его людей не было.
И тут подали голос две бабушки, сидящие в углу:
– Нет! Не надо, они выйдут! Не надо!
Под полом началась суета, топот и гомон. Крышка люка открылась и спустя минуту в комнате уже было шесть обитателей дома, не считая двух старушек. Среди них был и тот тощий подросток. Теперь ясно, где они прятались все это время.
– Что вы там прячете? – спросил у них капитан, указывая пистолетом на открытый люк.
Сразу три человека хором ответили: «Ничего!». Это ли не повод обыскать там все.
Макаров приказал трем бойцам остаться и следить за гражданскими, а сам спустился с остальными в подвал. Старая, хлипкая деревянная лестница, как оказалось, вела в довольно просторное помещение, хоть и не высокое, ведь голова едва не задевала перекрытия пола. По углам расставлены электрические светильники, запитанные от автомобильного аккумулятора через бесперебойник. Большую часть пространства заполнял какой-то хлам, но вот только одна железная кровать сразу привлекла внимание группы. К ней привязан мужчина, одетый в невероятно грязное тряпье, источающее сильнейшее зловоние. Похоже, его не освобождают даже для справления нужды. Длинные спутанные волосы покрыты коркой грязи, жира и перхоти, а во рту тряпочный кляп, да и сама голова туго привязана, чтоб он не мог ей пошевелить. Правая рука опухла и почернела, левая помимо этого еще и неестественно изогнута в локте, видимо его связали так крепко, что кровь перестала поступать в конечности. Пальцы на ступнях также почернели. Из уголков глаз проступает гной, белки покрыты сеточкой лопнувших кровяных капилляров, на левом зрачке четко проглядывается бельмо.
