Отвернувшись от здания, он не сразу поверил своим глазам. По улице довольно тяжелой походкой, как человека весьма преклонных лет, шёл Антон Тихонович.
– Молодой человек, не нужно пытаться скрыть недоумение. Да я, жив. Пока ещё, – старик выглядел весьма даже бодро.
– Я узнал вас отчасти по походке. И глазам, – Герман не пытался подбирать слова ободрения. Старость не щадила человеческое тело, и с каждым годом измывалась над ним сильнее, отпечатываясь намного глубже.
– И это уже огромный плюс мне, борющемуся с немощью.
– Я рад вас повстречать.
– Желаете беседовать? – Антон Тихонович и сам бы не отказался от удовлетворения этой потребности.
– Как никогда, – Герман испытывал восторг от подвернувшегося случая.
– Приходите ко мне в гости. Держите, здесь записан адрес, я ношу с собой такие бумажки, опасаясь когда-то забыть его.
Герман принял из рук старика подобие визитной карточки и отправил ту в нагрудный карман пиджака. Обменявшись вместо слов улыбками, мужчины разошлись в разные стороны, оставив улицу пустующей.
– Мне невыразимо грустно от его слов.
– Мне тоже.
– Я ни за что не захочу покидать место, в котором моя душа пребывает в безопасности.
– Придётся.
– Ты хочешь?
– Так следует поступить. И, наверное, мне хочется. Мир за пределами дома полон нового. И точно в нём можно отыскать что-то приятное, – Арина усмехнулась, рассчитывая на то, что сестра догадается, о чём велась речь.
– А мне комфортно под защитой отца, – Алина в подтверждение своих слов устроилась в кресле с ногами. Она продолжала быть похожей на себя в детстве. Арине нравилась младшая сестра, и она часто любовалась её детскими фотографиями.
– Мне тоже. Но когда-то его не станет.
– Не хочу об этом думать.
– А нужно.
– Для чего?
– Чтобы пока он жив найти себе того, с кем ты будешь вместе, с кем не останешься одинокой. Отцу от этого будет легче.
– А вдруг я не найду?
– В нашем мире стало сложнее встречать незнакомых людей. Я читала о том, что до внедрения «Реновамена» с этим вопросом всё было куда проще.
– Я жалею, что мы не жили тогда.
– Жили, но были подростками, и многое не помним и тогда не всё понимали.
– Что нам делать сейчас?
– Положимся на отца, ведь он же сказал, что позаботится обо всём.
– Ты возвращаешься от него другой. По-неземному счастливой.
– Какое меткое определение ты дала моему состоянию. Неземное.
– Будто с ангелом общаешься, а не с мужчиной.
– Ты что-то часто об ангелах говоришь.
– Можем больше коснуться этой темы.
– Попробуем, хоть я и с трудом представляю это обсуждение, – Эрика позволила себе изучающий взгляд, брошенный на подругу. Растерянная женщина в чёрном одеянии, как уже стало обыденно, постаралась втиснуться как можно глубже в кресло. Замешательство на лице Иды указывало на то, что она снова воздержится от полного ответа.
– Попозже. Мне требуется время.
– А почему бы тебе не впустить в свою жизнь что-то новое?
– Моя жизнь такая, какой я её желаю видеть и ощущать.
– Мне страшно за тебя, – Эрика не приукрашивала свои ощущения, поскольку поведение подруги с каждым днём отдалялось от пресловутой нормы.
– Не думай обо мне, почаще будь с тем, кто позволяет тебе отрываться от земли, – Ида прикрыла глаза, словно мысленно представила себе, каково это. По крайней мере, так казалось со стороны.
– Я и тебе такого же хочу пожелать.
– Со мной такого уже не произойдёт. Но я намного ближе к тому, чтобы отрываться от земли.
