Идентичность Лауры - страница 7

Санджай оказался и правда хорош. Только тогда я не знала, что он Санджай. Для меня он был просто серфером с пляжа. Имена в таких историях не важны и даже мешают. Попытка повторить произошедшее неизменно приведет либо к разочарованию, либо к развитию чувства. А ни того, ни другого мне было не нужно. До утра следующего дня я не знала его имени. И только бармен Рамзи и пара полицейских рассказали, что Санджая Арору нашли мертвым. Утром следующего за нашим приключением дня. Нашли совершенно голым, завернутым в рыболовную сеть. Меня эта новость напугала и расстроила. Вчера был живым, теплым, шепчущим на ухо всякие глупости, а сегодня мертвец. Такие вещи выбивают из колеи. Я испугалась одной мысли. Что, если это Гиг расправился с Санджаем? Но потом я успокоила себя. Ведь врать он не умеет, и если б засек меня, то выдал бы себя. А Гиг был душкой и лапочкой. Делал мне массаж на вилле. Счастливым был – наверное, потому, что я после своего «маленького приключения» стала ласковой, как кошка. Отношения – это сообщающиеся сосуды. Ты ласковый – с тобой ласковы. Ты бухтишь – на тебя бухтят. Потому, я думаю, выпускать пары́ на стороне очень даже полезная практика. Оздоровительная. Я люблю мужа. Очень люблю. Он для меня все.

А Санджай… Санджай не идет теперь у меня из головы.

Кто мог его убить?

Когда его нашли, был конец моей смены. Самый страшный рассвет, какой можно представить. Народ столпился у рыбацких сетей на берегу. Ничего более жуткого я в жизни не видел.

В нашем баре наливают всю ночь. Работаем до последнего клиента. Кухня – та до полуночи, а мы нет. Вчера вечером я оставшемуся гостю сделал коктейль, расставил все по местам и пошел вздремнуть в подсобное помещение. Обыкновенно с девяти надо быть в строю до одиннадцати, пока сменщик не явится, и уж тогда можно возвращаться домой. По утрам я, конечно, не «Кровавую Мэри» разливаю. В основном манго-ласси, для любителей утреннего безопасного солнца. Проснулся я в шесть, раньше, чем планировал. От шума. Вышел на берег и увидел столпотворение. Тех, кто Санджая нашел, и зевак собравшихся. Я подошел ближе. То ли оттого, что хорошо знал этого парня, то ли оттого, что вид у него был не ахти… В общем, меня вывернуло.

Мертвец был голым, завернутым в рыболовную сеть, и поджарое тело его, распухшее от влаги, не походило само на себя. Узнать его можно было разве что по кудряшкам. При жизни он был заметным парнем. Очень даже видным. Нравился девушкам. Приходил каждое утро серфить, а по вечерам зависал в баре. И если западал на какую девицу, то в восьмидесяти процентах случаев уходил с ней. Только местные девушки с ним не водились. Он пользовался плохой славой. На Ланке жив традиционализм. Туристки же, падкие на экзотику, Джая любили, а он оправдывал их ожидания. Создавал желаемый образ. Барбершоп посещал. Очень любил свою бороду и всячески ее обихаживал. Татуировки по всему телу набил. На фоне темно-коричневой кожи те не сразу бросались в глаза. Только если приглядеться, можно было заметить, как он ими вдоль и поперек разукрашен. Я толком не знаю, чем он зарабатывал. Из семьи он очень приличной, обеспеченной, по ланкийским меркам. Правда, вряд ли родители помогали ему сейчас финансово. На уроках серфа тоже сильно не разживешься. Но по тому количеству времени, что он проводил в баре, и по тому, что его знали все приезжие, думаю, он распространял «развлекательные снадобья».