– Миша, иди сюда, не мешай людям отдыхать! – Голос Клариссы прозвенел с высокомерием и надменностью, она восседала в красивой норковой шубе персикового цвета и блистала бриллиантами, как на приёме у самой королевы.
А я, в лыжных ботинках, толстом свитере и спортивной шапочке была похожа на холопку рядом с ней. Но она не испортит мне настроение, лыжная пробежка придала сил и подарила море радости и удовольствия. И уж с ней делиться этим я не собираюсь.
– Беги, ещё пообщаемся. – Я подтолкнула мальчишку к их столику.
И, усевшись к ним спиной, с превеликим удовольствием принялась уплетать крендельки да кулебяки, запивая ароматным чаем, да ещё и в обществе дорогих и любимых людей. Но затылком ощущала тяжёлый взгляд не знаю кого, за соседним столиком ко мне хорошо относились только Гуля с сыном. Но он, этот жгучий взор, так хорошо согревал мою больную шею…
Обратно я тоже докатилась по лыжне. Проезжая мимо дома Исаевых, была остановлена мамой Мишки.
– Лиза, заберите свою машину и Алевтину заодно, она у нас в гостях. – Будьте любезны, получите приказ к исполнению. – И поскорей, скоро дети приедут, надо освободить гараж.
Я немного устала, но молча поплелась, да и шея опять разболелась. Выкатив машину, подъехала к крыльцу.
– Вам придётся зайти, мой муж отдыхает, а мне нельзя тяжести таскать.
Господи, только не это… Войти в дом, где я была так счастлива, и где оно закончилось, моё счастье, было выше женских романовских сил. Ну что делать, не смертельно, переживу. И зашла. Всё так же, как и тогда. И даже лампа на камине горит, освещая свадебную фотографию Исаевых-младших. А я и не знала, что у них была торжественна церемония бракосочетания, всё оказывается ещё серьёзнее… Мама Аля сидела перед пылающим огнём и допивала чай.
– Сейчас, Лизок, поедем.
Послышался шум машины, стук дверей, в дом ворвались дети, и вплыла Кларисса.
– Не поняла, чего эта тут делает? – Её вопрос запутался в ликующем крике Мишки-младшего, увидевшего меня. – Я, кажется, спросила?
– Кларисса, иди уже к себе, без тебя разберёмся. И дочь забери. – Кажется, невестку не жалуют в этом доме, поэтому и снимается квартира в городе.
– Я уйду, но меня поражает ваша позиция, уважаемая свекровь! Вы же знаете, что она…
– Она заберёт Алевтину и уйдёт. Успокойся уже.
В гостиную вошли Гуля с братом, но жена не заметила появления мужа.
– Нет, пусть убирается из нашего дома, я должна это видеть. Вам мало того, что нам с Мишей пришлось пережить из-за неё, напомнить? – Гиена огненная не годилась ей в подмётки в этот момент.
Я умоляюще посмотрела в сторону Алевтины Сергеевны. Гнусность ситуации пополам с болью в шее забирала силы, и душевные, и телесные, со скоростью света. Сонина мама стала медленно подниматься и пересаживаться в коляску. Объезжая диван, нечаянно задели за обивку.
– Ну, развали ещё наш дом, тебе же не привыкать разрушать семьи, жизнь и здоровье дорогих мне людей, их репутацию. – Она посмотрела в сторону Гули, явно, ожидая от неё поддержки. – Да убирайся ты уже, бандитская потаскуха.
– Кто так обзывается, тот сам так и называется. – Странная реакция, но именно это я и брякнула…
Немая сцена, слышно только поскрипывание колёс инвалидного кресла.
– Лизонька, не связывайся, моя девочка любимая, к тебе не пристанет, ангел мой. Поехали уже скорее, я помогу. – Мама Аля была в шоке, быстрее задвигала своими рычажками, делая наше продвижение ещё проблематичнее.
