Внутри меня бурлила иррациональная обида на весь этот несправедливый мир, а ещё отчего-то разбухли глаза и подбородок предательски подрагивал.
— Фух! — послышался дружный выдох.
— Просто настроение вчера у меня было предельно решительное и максимально романтичное. Настрой, так сказать, на любовь и счастливое будущее.
— Так и что? — высунулся из своего угла Эдик, жуя бутерброд и смотря на меня во все глаза с величайшим любопытством.
— Что, что? — фыркнула я, вспоминая матерным словом свои герберы и тот шикарный веник, коим одарил святой Михаил свою очередную постельную грелку. — Сначала был ресторан. На минуточку, рыбный.
— Ой, Нина, — в помещении послышался равномерный неодобрительный гул, но я шикнула и погрозила всем пальцем.
— Ну откуда ему было знать, что я рыбу на дух не перевариваю?
— Леонид, тьфу, — скривилась Машка.
— Да нет, в общем-то, было вкусно. Я заказала себе сырную тарелку и бокал отменного белого вина, а потом полтора часа пыталась сделать так, чтобы меня не вытошнило.
— Пронесло?
— Пронесло, — кивнула я.
— Ну хорошо, с этим мы разобрались, — прищурилась Карина, — но объясни мне, недалёкой женщине, как после такого провала, ты оказалась в квартире этого жалкого карася?
— Ведомая упрямством, — пожала я плечами, а затем всхлипнула и выдала, как на духу. — Любви хочу, девочки! Чтобы мужик аж повизгивал от чувств ко мне. Чтобы на руках носил. Чтобы у него крышу рвало от страсти. Понимаете?
— Понимаем, — вздохнул Эдик и посмотрел на меня с такой великой грустью в глазах, что мне тут же захотелось обнять парня и плакать.
— Нинк, а Нинк? — в своей излюбленной манере потянула Карина, задумчиво натирая пальцами подбородок.
— Ну?
— А не имеет ли к этому странному марш-броску на Леонидовы маленькие квартиры отношение твой новый сосед?
— Самая умная, да? — фыркнула я и отвернулась, чтобы не выдать себя с головой.
Признаваться, что я форменно взбесилась из-за роз, которые подарили не мне, было смерти подобно. Да и вообще, это была банальная бабская зависть, потому что никто и никогда за всё тридцать три года моей жизни не дарил мне таких великолепных веников.
Да, да, мне просто хотелось так же. Вот и всё!
А вообще, я девушка самостоятельная. Если никто не дарит, то я их сама себе подарю. Ободряюще кивнула я своему отражению в зеркале, а после работы прямоходом отправилась в цветочный салон, где выбрала себе огроменный букетище с чайными розами, эустомами и лимониумом. Подхватила красоту и пошагала в сторону дома, уговаривая себя в том, что мне неважно, встретится ли на моём шагу святой гамадрил или нет.
Плевать!
Вот вообще до фонаря и точка!
Но уже во дворе я заметила чёрную гробовозку соседа на привычном парковочном месте и пропустила разочарованный вздох, а потому подъездную дверь дёрнула на себя с особой прытью.
Р-р-раз! И...
На меня всем своим недюжинным весом вывалился святой Михаил собственной персоной. Я же от такого неожиданного натиска сделала шаг назад, но оступилась и прямо так, с букетом в руках, приготовилась падать навзничь и биться затылком о бетонное крыльцо.
— Вот же чёрт! — взревел сосед.
— От чёрта слышу! — тут же грозно парировала я, замечая между делом, что Михаил, вцепившись в мою талию своими ручищами, категорически не даёт мне упасть. Да и я сама, словно клещ, впилась в его идеально выглаженную чёрную рубашку пальцами.
— Мегера! Надо было дать тебе размозжить черепушку! — и встряхнул так, что у меня зубы клацнули.
