Мне все еще изредка носили еду из трех блюд, а сменная охрана из двух человек, наконец, перестала на меня глазеть и даже иногда засыпали в моем присутствии. На третий раз ко мне спустился знакомый мужчина, одетый гораздо лучше остальных. В нем я узнал того, кто руководил всеми прежде без своей женщины и ребенка. Он бормотал что-то, разговаривая с охранниками, затем подошел к еде и демонстративно начал показывать, что мне с ней делать. Я только покачал головой в ответ. Такой простой жест заставил его показать немного удивления и ухмыльнуться. Не пытаясь тратить больше своего времени, он быстро ушел.
С улицы то и дело доносились звуки ведущихся работ: стук по дереву, звуки топора и молота. Мне оставалось только размышлять о прошедших событиях столкновения двух групп. Была ли это война или местные разбойники захватили укрепления, бандой повстанцев могли оказаться и те, кого я освободил. Возможно, место, где я находился, было какой-то крепостью. В средние века иметь каменные строения казалось роскошью, позволить такое могли только городские жители или те, кто жил в замках. Но подвал не выглядел большим, чтобы его хватило для целого замка. Может быть, это было просто подземное сооружение, иначе я бы давно его заметил.
В этих стенах я просидел всего около недели и через два дня ко мне снова пришел местный командир с группой из десяти человек. Почти все были вооруженными солдатами, кроме двух с молотками и внушительными цепями, прикрепленными к оковам. Я не знал, было ли это действительно необходимым дополнением к решетке, но ни то, ни другое не могло меня надолго задержать. Предыдущие захватчики не постеснялись перевезти мой труп без оков, но если новые собирались проделать со мной какие-то манипуляции, то только для этого им понадобилось бы достаточно крепко связать меня цепями.
– Все что делается, все к лучшему, – вздохнув, позволил я себе высказаться, когда мне демонстративно показали протянуть руки через решетку. Никто не понял моего родного языка, но реакция была настороженной, особенно у рабочего, который чуть не выронил молот и начал молить о чем-то своего командира. Выслушав его мольбы, он показал мне жестом, чтобы я закрыл глаза.
Работа не ладилась, оба не решались подойти ко мне вплотную, вызывая недовольство своего начальника. Я только чувствовал, как ледяной металл обхватил половину моего предплечья. После нескольких ударов молота я открыл глаза, думая, что работа закончилась, чем опять напугал рабочих. Заметив, что сами колодки не крепились к цепям, я просунул свои руки обратно, доделывая незавершённую работу. С небольшим усилием я смял крепящие заклепки фалангами своих пальцев, затем выровнял форму цилиндрических оков, так чтобы они не сильно болтались, уминая их на запястье. Задача была не из легких, в результате и без того серый металл потемнел еще сильнее и оставил отпечатки моих ладоней.
Пока я любовался своими новыми наручами и проделанной работой, поправляя недочеты, между людьми разгорелась дискуссия, после которой меня опять попросили высунуть руки в проем между двигающейся частью решетки и стеной. За дело взялись вооруженные, они просунули цепи в петли оков и обмотали ими мои руки еще раз для верности. Вот так взявшись за руки, я и восемь человек стояли какое-то время, прежде чем командир демонстративно подошел и отодвинул решетку. Напряжение не покидало эту комнату никогда, пока в ней было много народу.
