Четверо спереди и четверо сзади держали попарно четыре конца цепей, стараясь натягивать их так, чтобы я не смог подойти к кому-либо из солдат. Таким образом, в сопровождении рабочих и командира под случайные взгляды и вздохи меня вывели на улицу, где ждало несколько повозок запряженных интересными копытными существами, выполняющими роль тягачей, нагруженных чем-то доверху. Погода совсем не подходила для сборов в путешествие, но видимо выбора у них не было. Здесь присутствовало где-то половина людей, которых мне пришлось освободить. Все что-то тащили в руках или на небольших санях, но никого из детей я не увидел.
Чувствительность местного населения к холоду оставалась вопросом, но видимо погода для них казалась не такой знойной, как для меня, что не мешало отправиться в путешествие. От меня исходило заметное марево, в то время как у людей изредка появлялся пар при дыхании. Какое-то время мы стояли в ожидании, когда все собирались покинуть окрестности небольшой крепости, которые мне теперь удалось разглядеть. С виду небольшой приземистый форт, в котором могло проживать не больше сотни человек. Все что мне удалось заметить по пути это глухие стены и конюшню, а возможно здесь это была зверюшня.
Меня вели предпоследним. Дорога уже была расчищена, а позади ехала телега, зачем-то везущая снег. Назначение ее оставалось неясным до тех пор, пока мы не свернули с тропы в лесную чащу, за которой виднелись вершины гор. Мелкая гряда верхушек на горизонте казалась мне не знакомой. Видимо это место находилось достаточно далеко, чтобы моя гора исчезла из вида.
Весь наш путь рабочие активно порошили снегом, заметая наш след. Глупо надеяться, что таким образом можно будет скрыться от преследования, только ветер и снегопад могли бы окончательно помочь в этом. Но это лучше, чем ничего не делать, если они хотели скрыться. За это время мне удалось определить пару простых слов на языке этих людей: «иди» и «стой». Понятия не имею, был ли это башкирский, эстонский или еще какой другой язык, но точно не английский. Я старался разобрать отдельные слова, когда рабочие получали четкие указания, другие бормотания членораздельно уловить было сложно. Пока мы шли, никто не пытался разговаривать и вести светские беседы.
К закату мы добрались до места назначения. Было похоже на пещеру, вокруг которой уже суетилось гораздо больше людей, чем тех, кто сопровождал мой караван. Они прибыли сюда раньше, чтобы обустроить все необходимые удобства на ночлег. Вход был завален камнями и заставлен ветвистыми кустарниками, оставался только едва заметный узкий проход между несколькими слоями стен из валунов. Мне пришлось ждать своей очереди, пока все повозки не разгрузили и не пустили на дрова, внутрь вошёл только скот. Меня вводили осторожно, оставались только рабочие, занимающиеся маскировкой.
Пройдя небольшой лабиринт, мы вышли на большую разрушенную лестницу бетонных развалин, напомнившую мне мое место появления. Поначалу вокруг лежало много камней и трещин, из которых все засыпало землей, но чем глубже мы спускались, тем более ухоженный вид обретали стены и пол. Походило на бомбоубежище, конечно основные его функции не работали, но стены держались прочно. От прежних дверей здесь ничего не осталось, все было перестроено и по мере возможности отреставрировано. Каменная кладка закрывала большие разрушенные проемы, а по коридору стояли деревянные распорки.
