Идите в баню! Книга третья. Часть 3 - страница 6

Или вот команда человек из восьми или даже более, а такие он тут наблюдал, соберется в одну из суббот в последний раз, вожак встанет и произнесет:

– Ну, мужики! Снимаем трусы! Нам уже нечего бояться, никто теперь у нас ничего не оторвет, стесняться не нужно, на что там смотреть-то… Настала и нам пора переходить, то есть ходить в баню номер три! Уступим место молодым! Им у нас всегда открыта дорога, а мы уж как-нибудь по-стариковски, в муниципалку срулим, ибо пенсешка маловата, просаживать тут на вкусных харчах не вмочь… бабка из дому выпрет!

Во всех заведениях, где сегодня побывал Листозадов, нагревание камней делается газом. В «Парильне» хоть и установлена печь, заглянув внутрь, Палыч обнаружил все те же камни. Это и есть отличие от московских печей, где лежат чугунные болванки. Разница большая, она в силе паров!

Высший и первые разряды не слишком разительно отличаются друг от друга. Обе хороши!

Иннокентию, как ни странно, более понравилось в том, что дешевле. Тем, наверно, что там отсутствовал бассейн. Он их не жалует, зная, что туда после парилки в трусах ныряют, как правило, молодые люди. Не в данном конкретном месте, а вообще там, где они есть.

«Он»

Зато в первом разряде имелся хамам (хаммам)! Причем настоящий, жаркий! Периодически окутывал он посетителей клубами сырого горячего пара, испускаемого откуда-то снизу, из неведомых щелей.

Заволакивал так, что сосед сидящих в шаге от него едва проглядывал сквозь эту белую пелену тумана. Восьми минут хватало «отогреться, оттаять». Это шуточное определение душевного состояния Кеши: на самом деле с него тек, буквально бежал пот, а это уже не шутки, он буквально ручейками выползал из пор мультяшного героя рассказов.

Хамам (хаммам) как бы дополнял русскую процедуру парения, но самое поразительное заключалось в том, что надпись на дверях, что это «ОН», отсутствовала. По какой причине нет указывающей бирки с названием сусека? Возможно, по той, над которой и Иннокентий (да и другие) ломают голову уже много лет: как таки правильно называть турецкую парную?

Раздевальня в высшем

Мыльня в первом

В таких местах, естественно, любит отдыхать более современное поколение, старики сюда не ходят. Рады бы, да финансы тут испаряются куда быстрее, чем, допустим, в тех, где успел побывать сегодня Иннокентий Павлович. Кто спорит: за широкими американскими улыбками местных девушек (приходящий знает) стоит высокая оплата за удовольствие на выходе. Но парни приходят сюда, судя по ненароком подслушанным Кешей разговорам, самообеспеченные, на свои заработанные отдыхают от трудов праведных.

Описатель не понаслышке знает, о чем говорят мужчины в кулуарах между парениями, допустим, в подобных столичных комплексах.

Выдать вам секрет, которого нет?

Обо всем, кроме работы, и это, в общем-то, правильно! Отдыхать сюда люди приходят, а не продолжать трудиться.

В Тюмени, как он уже отмечал выше, люд трудовой живет по своим правилам, разговоры нужные разговаривает даже на отдыхе, сидя в кожаных креслах за столом, за кружкой пива.

О собранном урожае зерновых: в частности, ячмень в этот год вроде неплох, уродился на славу, а вот пшеница так себе… Кеша тут нисколько не присочинил, не приврал и не придумал от себя. Он слышал это собственными большими ушами.

Даже сидя на всеобщем прогреве, два парня рядышком с ним тихонечко обсуждали, чем лучше крыть крышу: черепицей, профлистом или шифером. Повторимся: в городе трудовой славы живут труженики. И очерк пора заканчивать, типографские листы нынче дорого стоят.