Открыв глаза, я долго не мог понять, где нахожусь. Мерзкий вкус во рту и тяжелая голова. Я осмотрелся. Стол и пол вокруг него завалены пивными бутылками и окурками. Я брезгливо поморщился. Ну да, это же моя квартирка.
Открыв форточку, проветривая, я начал прибираться к приходу учителя. В одной из бутылок булькнула мутная жидкость. Меня мучила жажда. Выругавшись, я хлебнул выдохшееся пойло. Пошарил в куче мусора, нашел крепкий бычок и закурил.
К приходу учителя в доме, на мой взгляд, было относительно чисто. Только он вошел, как стразу скептически меня осмотрел и сказал:
– Я же говорил тебе, никаких пива и сигарет. Говорил?
– Конечно, говорили, учитель, – уныло кивнул, не поднимая голову, не выдержав прямого смеющегося взгляда.
– А ты?
Я пожал плечами. Учитель тоже пожал плечами и развернулся, чтобы уйти.
– Учитель, – позвал я,
Он остановился.
– Что мне делать теперь?
– То же самое. Никакого пива и сигарет. Я приду через месяц.
– И я смогу сваливать отсюда? Сразу?
– Посмотрим. Ты сам-то веришь, что это возможно?
– Верю. Я продержался месяц. А вчера было недоразумение, встретил друга, не виделись десять лет.
Учитель никак не отреагировал и ушел, словно его и не было. Настроение испортилось. Теперь еще месяц ждать. А так надоело здесь. Вчера как наваждение – увидел товарища и обо всем позабыл.
Я вышел во двор выкинуть мусор, заглянул в соседнюю лавку. Вспомнил, что пиво и сигареты не нужны. Но хозяин уже увидел меня и выставил привычные четыре бутылки пива и пачку сигарет.
– Я забыл деньги дома, – соврал я и развернулся уйти.
– Постоянным клиентам отпускаем в долг. Тебе после вчерашнего без этого никак.
– Сколько раз мы вчера приходили?
– Раз пять точно. Бери.
Сказано было так дружелюбно, что я не удержался, взял пиво и сигареты. Дома я убрал бутылки подальше с глаз в холодильник и стал искать, чего бы поесть. Попадалась только какая-то дрянь, сплошная закуска к пиву: сушеная рыбка, кальмары, сухарики, чипсы.
– Где в моем доме настоящая жратва? – спрашивал я у них, складывая в кучу остатки.
Нашлось немного чечевицы. Пока она готовилась, меня мучила жажда. Когда похлебка сварилась, я сказал:
– Он придет через месяц, а у меня куча дурацкой закуски. Выбрасывать жалко. А что он скажет, увидев её. Начну отсчет с завтра.
И открыл пиво. На третьей бутылке я почувствовал облегчение и закурил.
– Вот и отлично, – подмигнул я пустым посудинам, – теперь всё едино.
Допив четвертую, я швырнул её в угол, крикнув вдогонку:
– Мне всё нипочем! Так и передай остальным!
На следующий вечер я сидел в окружении двух подружек, нескольких упаковок пива и игриво рассуждал:
– Это мир пива и сигарет, и всего такого на них похожего. Мне хорошо знаком этот вкус добровольной смерти. Если вам нечего делать в лучшей жизни, то хлебайте больше и затягивайтесь глубже.
– Ты умеешь сказать, – глотнув из банки, произнесла одна из подружек.
– К чему эта болтовня, – закурив, недовольно проговорила другая.
Через неделю я шел по делам. Организм отдыхал от никотиновых смол и дешевой дрожжевой жижи. Мне было легко и весело, хотелось петь. Что я и делал – поблизости никого не было.
– Хватит базлать, – услышал я добродушный голос, когда, напевая, пересекал безлюдный двор.
– Учитель? – остановился я.
– Ха-ха, узнаю брата Колю, – засмеялся голос откуда-то сверху. – Вот он хомо дельфинус, человек будущего!
