Иногда во сне случается какое-нибудь неприятное событие, например ты тонешь и начинаешь задыхаться, или тебя придавливает большим камнем, и ты понимаешь, что всё, конец. И тут тебя охватывает ощущение, что нет, нельзя. Ведь это же я, самое ценное, что есть во Вселенной, а меня начинает давить, и что самое обидное – раздавит. Это и есть то чувство паники, глубинное, первобытное, от которого не может избавиться ни один, даже очень сильный и смелый человек. Только после самого муторного сна наступает пробуждение, и, как по мановению волшебной палочки, ты снова в полном порядке – максимум, с затекшей рукой, замерзший или в непонятной позе. А тут идёшь и понимаешь, что проснуться просто так не получится, ведь ты бодрствуешь, и способов решения проблемы ты не знаешь, и толком даже не понимаешь, в чем эта проблема состоит.
Погруженный в собственные мысли, я наткнулся на стоящего ко мне спиной мужчину. Мы оба всполошились.
– Ой, извините, я что-то задумался!
– Ничего, бывает, – ответил уже не молодой, но крепко сложенный мужчина с явно армейской выправкой и короткой стрижкой. – Ты только, парень, на дороге по сторонам смотри, а то всякое бывает.
– Да, спасибо, я уже почти пришел, мой дом по соседству.
– Что там у тебя стряслось? – спросил второй мужчина, несущий коробку в сторону пустующего соседского дома.
– Да с парнишкой не смогли разминуться на широкой дорожке. Я уже иду. – Мужчина повернулся в мою сторону и, подняв руку ладонью вперед, сказал: – Удачи тебе, парень.
– И вам хорошего дня, – ответил я и побрел в сторону дома.
На пороге мы встретились с мамой, она как раз выглядывала, кто там заселяется в пустующий соседский дом.
– Что, у нас скоро появятся новые соседи? – спросила она.
– Сложно сказать, два каких-то военных переносят коробки.
– Хоть бы кто въехал, а то жалко, что такой дом пустует. Там высохли вещи, которые ты дал для стирки. Тебе их погладить?
– Нет, мам, я уже взрослый и сам должен о себе заботиться.
– Очень хорошо, мужчина должен уметь сам за собой следить, без нянек. Они на сушилке.
Мама проводила меня внимательным взглядом и осталась рассматривать новых соседей, а я, скучающий неизвестно почему, машинально побрел «следить за собой без нянек». Меня даже не особо угнетал процесс глажки, так сильно я был подавлен. Но только до того момента, как острый носик утюга наткнулся на что-то твёрдое в кармашке штанов. Это была та маленькая фигурка, найденная недавно в парке, только теперь постиранная. Повертев немного в руках миленькую вещицу, я машинально сунул её себе в карман и продолжил глажку. Уже почти заканчивая работу, я вдруг обратил внимание на пар – вернее, не сам пар, а на то, как он клубится, поднимаясь вверх. Будто водоворот мельчайших капелек, вырвавшийся от соприкосновения с разогретым металлом, рисует клубами причудливые узоры, постепенно испаряясь и превращаясь в невидимый нашему глазу водяной пар. И тут до меня дошло, что я опять чувствую запах свежести чистого белья и неприятную нотку химиката, имитирующего запах цветов. Ко мне вернулось состояние, которого так не хватало весь день. Но почему, как, что изменилось?! Нужно было срочно найти ответ. Не окончив глажку, я пошел в свою комнату собираться с мыслями. Нужно было спокойно и рассудительно обдумать, что могло повлиять. Любое изменение в мире происходит не просто так, а имеет причинно-следственные закономерности, и если мы думаем, что это случайность, то пока не видим общей картины. С этим новым для себя умозаключением я сел в центре комнаты и стал вспоминать:
