Известно, что распознавание реальной ситуации возможно только на основе имеющегося исторического опыта, так сказать, накопленного «банка» предшествующих ситуаций. С другой стороны, наличие банка предшествующих ситуаций в значительной степени создает предпосылки для возникновения альтернатив. И вопрос здесь заключается в том, являются ли накопления банка достаточными. В то же время в рамках субъективной деятельности происходит накопление банка исторически апробированных приемов и методов трансформации предшествующих ситуаций и их переосмысления.
Однако даже исторически обусловленные преобразования в рамках субъективного фактора не могут оцениваться чрезмерно высоко. Дело не только в том, что не может быть предложено ничего кардинально нового, но и в том, что поддержание дееспособности старого, хорошо отлаженного механизма требует несоизмеримо меньше усилий и затрат, чем приведение в действие и отладка нового (сравним застой с перестройкой).
В силу этого «массовидность» субъективного фактора, его активность и т. п. не может оцениваться безотносительно к степени устойчивости реализуемого варианта. Новое требует поддержки гораздо большего числа членов социума, чем старое.
Еще один полемический перекос в дискуссиях по проблеме альтернативности в истории -‐ подмена субъективного фактора личностным. В то же время разница между ними значительна и, на мой взгляд, очевидна: если субъективный фактор полностью обусловлен историческим процессом, то личностный может давать и дает единичные «выбросы». Но личностный фактор функционирует только в рамках субъективного.
Однако при этом не следует забывать, что субъективный фактор может быть персонифицирован, что особенно заметно при оценке степени влияния на выбор альтернатив деятелей «верхнего эшелона власти». Здесь я предложила бы ввести понятие системности субъекта. Степень включенности человека в конкретную систему определяет и степень его зависимости от исторического процесса.
И последнее. Говоря о выборе альтернатив и о роли в нем субъективного фактора, нельзя не задаться вопросом, на чьи плечи ложилось бремя этого выбора. Субъективный фактор выбирать не может. Осознав ситуацию, выбор может сделать личность. Субъективный фактор, проявляясь через совокупность личностей, не только выдвигает альтернативы, но и порождает борьбу за их реализацию. Но об этом мы тоже поговорим позже.
«Я ТЕБЯ СЛЕПИЛА ИЗ ТОГО, ЧТО БЫЛО…»
Человек все больше и чаще подчиняет себе природу. Причем делает это настолько успешно, что мы уже почти забыли, что являемся ее частью. И все-‐таки это так. Мы не только рождаемся в ее лоне, она не только кормит и поит нас. Связь наша значительно интимней и глубже.
Много лет назад археологами и этнографами было проведено пилотное (пробное) исследование высокогорных народов мира. Результаты оказались поразительными: разделенные огромными пространствами, находящиеся на разных континентах, они совпадали во всех базовых показателях материальной и духовной культуры. При этом единственное, что их роднило -‐ то, что они жили на одинаковой высоте над уровнем моря.
И прежде, чем говорить о влиянии биосферы на человеческое сообщество, рассмотрим пристальней самого человека. И прежде всего на его биологическую составляющую. Во-‐первых, мы -‐ существа очень слабые и беззащитные, просто вынужденные трудиться и думать. А во-‐вторых, мы, сколь бы нелестным для нас ни было это определение, -‐ трупояды. Мы -‐ не хищники, поскольку не в состоянии ни догнать какое-‐либо вкусное животное, ни перегрызть ему горло. Да и не едим мы живность еще тепленькой (вспомним, кстати, о кошерной пище…). А что это значит -‐ быть трупоядом? Прежде всего, зависеть от удачливости хищников или ждать, когда произойдет «падеж скота». Но человек уже на ранних стадиях своего развития был не только слаб, но и прожорлив, а это -‐ серьезный стимул к прогрессу.
