Иерусалимский храм как финансовый центр - страница 18

Получается, что численность еврейской диаспоры по отношению к населению всей Римской империи находилась на уровне 10–12 %[104]. Исходя из общей численности иудеев, проживающих как в Иудее, так и за ее пределами, можно предположить, что число лиц, обязанных ежегодно вносить храмовую подать, было около 2 миллионов. При величине подати полсикля (эквивалентно двум римским динариям или греческой дидрахме) получаем, что ежегодные взносы в казну храма составляли 1 млн. сиклей, или 4 млн. динариев, или 400 талантов.

Сбор храмового налога среди евреев диаспоры был организован эффективно, потому что евреи за рубежом проживали компактно, достаточно изолированно от окружающего их населения и имели свои органы самоуправления. Это была сеть еврейских общин со своими кагалами[105], судами, синагогами, школами. Жесткий контроль со стороны раввинов и других начальников общин не позволял иудеям уклоняться от исполнения их священного долга – уплаты храмовой подати и других платежей в пользу Иерусалимского храма. Современный израильский автор Петр Люкимсон так описывает общинную жизнь евреев и сбор храмовой подати за рубежом в древние времена: «… каждая группа евреев в Персии, Вавилонии, Риме, Египте или другой точке земного шара немедленно организовывала в этом месте общинную жизнь, призванную сохранить религии и традиции предков, а также обеспечить достойный уровень существования и не дать впасть в нищету каждому ее члену. С другой стороны, каждая такая община продолжала чувствовать себя частью единого еврейского народа, связанной с землей Израиля и Иерусалимом, и регулярно собирала предписанные Торой пожертвования на строительство, а затем и поддержание деятельности Второго Храма и евреев, живущих на исторической родине. Собранные суммы, ежегодно отправляемые еврейскими общинами в Иерусалим, а иногда и просто в другие страны в качестве помощи живущим там еврейским общинам, были столь значительны, что постоянно вызывали ярость как у местного населения, так и местных властей, отказывающихся понимать, почему столь большая часть их национального богатства утекает куда-то за границу. Попытки запретить евреям собирать эти деньги, а также насильственная их экспроприация не давали никаких результатов – еврейские общины вновь собирали требующуюся сумму и находили способ отправить ее по назначению»[106]. Следует еще добавить, что еврейские общины имели свои общие кассы, что всегда гарантировало отправку в Иерусалим всей причитающейся с общины суммы храмового налога.

Фактически еврейские общины, разбросанные по просторам Средиземноморского бассейна, Ближнего и Среднего Востока, представляли собой филиалы Иерусалимского храма – материнской торгово-финансовой корпорации. Максим Журкин пишет об этой «корневой системе» Иерусалимского храма: «Храмовый комплекс Иерусалима, так же, как и храмы Вавилона, представлял собой что-то вроде банка. Через многочисленные еврейские общины на Ближнем Востоке, бывшие одновременно как бы его дочерними фирмами, храм вел торговые и финансовые операции»[107]. Подробнее об этих операциях мы скажем ниже.

Еврейские вожди управляли не только Иудеей, их влияние распространялось также на соседние территории и даже все пространство той империи, в состав которой входила Иудея (Персидская, царей Птолемеев, Селевкидов, Римская. Влияние осуществлялось через местные общины, во главе которых стояли раввины, судьи, просто богатые влиятельные евреи. Эти общины были «опорными точками» («пятыми колоннами») иерусалимских вождей, разбросанными по обширным территориям Средиземноморья и даже за его пределами. Страбон, древнегреческий географ, уроженец Амассии Понтийской (сер. 60-х гг. до н. э. – 24 г. н. э.) писал об иудеях: «Этот народ проник уже во все города, и нелегко найти какое-либо место на земле, которое было бы свободно от них и не находилось бы под их господством»