Иезуитский крест Великого Петра - страница 33

Август 13. Сюда прибыл из Шотландии с супругою старший сын Господина генерала де Гордона; и он, и жена его – католики.

Сентябрь 2–4.…Вечером прибыл в Москву Его Царское Величество с двумя своими Послами Генералом Лефортом и Федором Алексеевичем Головиным…

По возвращении Государь не пожелал остановиться в обширнейшей Резиденции Царей, Кремлевском замке, но… посетив с необычною в другое время для его Величия любезностью несколько домов, которые он отличал перед прочими неоднократными знаками своей милости, он удалился в Преображенское и предался там отдохновению и сну среди своих солдат в черепичном доме.

5. (Корб говорит о стрижке бород у русских людей. Оставлены трое: патриарх, кн. М. Черкасский и Тихон Стрешнев. – Л. А.)…

6. …Под покровом ночной тишины Царь с очень немногими из самых верных приближенных поехал в Кремль, где дал волю своим отцовским чувствам по отношению к своему сыну Царевичу, очень милому ребенку, трижды поцеловал его и осыпал многими другими доказательствами отцовской любви; после этого он вернулся в свой черепичный дворец в Преображенском, избегая видеться с Царицей, своей супругой; она ему противна, и это отвращение усилилось от давности времени…

7–8. Его Царское Величество, как говорили, удостоил свою Пресветлейшую супругу четырехчасового разговора наедине в чужом доме, но слух этот очень неправдоподобен, тем более, что другие с гораздо большей вероятностью сообщали, что это была любимейшая сестра Царя Наталия…

18. …К ужину, кроме Г. Посла, допущено было всего навсего три генерала: Лефорт, Гордон и Карлович (начальник стражи. – Л. А.)…

30. Царевич посетил Царя в Преображенском с любимейшею сестрою Царя Наталией.

14. …Еще пир не был окончен, как его Царское Величество полный ярости после горячего разговора со своим Воеводой Шеиным, оставил свое место. Сначала никто не знал его намерения, а потом открылось, что он ушел для расспросов солдат, чтобы осведомиться, сколько Полковников и других полковых офицеров произвел… Воевода за одни только деньги, не обращая внимания на их заслуги. Немного спустя он вернулся, и гнев его усилился до такой степени, что он обнажил меч и ударил им по столу пред глазами Воеводы со следующей угрозой: «Так поражу и истреблю я твой полк!» В пылу справедливого негодования он отходит к князю Ромодановскому и Думному Никите Моисеевичу, но, заметив, что они пытаются оправдать Воеводу, Царь распалился так, что, нанося обнаженным мечом без разбору удары, привел в ужас всех собеседников… гораздо более гибельный удар готовился Воеводе, который несомненно упал бы от Царской Десницы, обливаясь собственной кровью, но Генерал Лефорт (которому почти одному это позволялось), обняв Царя, отвел его руку от удара. Царь, однако, пришел в сильное негодование от того, что нашлось лицо, дерзнувшее помешать последствиям его вполне справедливого гнева, тотчас обернулся и поразил неуместно вмешавшегося тяжелым ударом в спину, поправить дело могло одно только лицо, занимающее первое место среди Москвитян по привязанности к нему Царя. Говорят, что этот человек вознесен до верха всем завидного могущества из низшей среди людей участи. Он успел так смягчить Царское сердце, что тот удержался от убийства…

Октябрь 1. Пятнадцать из недавно приведенных и уличенных мятежников были подвергнуты колесованию, а затем те из них, которые остались в живых после этих мучений, были обезглавлены.