– Прости… – едва слышно, одними устами молвил сотник, так и не решившись произнести заветное слово «любушка», которое все эти годы лелеялось в душе огненным цветком, а сейчас вмиг поблекло и обратилось в пепел. Чуть раскачавшись и с неимоверным усилием оторвав непослушные ноги от пола, Гроза повернулся и, не поднимая плеч, понуро шагнул обратно. И в сей миг утомлённое, истрёпанное годами страданий и ожиданий сердце не выдержало, замерло, грудь сдавило, как тесным обручем, дыхание перехватило, и сотник рухнул на толстый гургенский ковёр…
Юлдуз не спалось, Хурр снова не пришёл. Она лежала на плоской крыше своего глинобитного дома и, как ни исхитрялась, никак не могла призвать неуловимый сон. Она понимала, что любимый не пойдёт к другой, она чувствовала, что он, в самом деле, занят чем-то очень важным, но тревога не покидала молодую женщину. Он так неожиданно появляется и исчезает, а при последней встрече вдруг спросил, может ли она уехать с ним очень далеко. Признался, что иной веры. Кто он, христианин? Но она не заметила у него креста. Может, зороастриец? Здесь есть общины, которые не отрекаются от своей веры, предпочитая платить джизию. Но он не похож на местного. А вдруг он уже отправился туда, в своё далеко, и больше никогда не придёт к ней, не обнимет и не скажет ласковых и нежных слов? Слёзы опять затуманили глаза.
В негромком плеске морских волн и дуновении тёплого ветра послышались какие-то странные звуки и приглушённые голоса. Юлдуз приподнялась на своём матрасе, набитом сухой морской травой, вглядываясь в ночное море. Сегодня луна спряталась за облака, и было видно плохо, но кажется, она различила смутный силуэт лодки. После гибели мужа она боялась моря, оно казалось ей зловещим и пахло смертью. Шум послышался снова, да, это точно лодка, и она причалила за вторыми воротами, как раз в том месте, куда спускал готовые лодки её муж. Неужели он пришёл с того света, чтобы наказать её за то, что она разделила ложе с Хурром? Страх похолодил всё изнутри и сделал на время молодую женщину неподвижной, как будто она сама была вырезана из дерева. Глаза высохли и пристально вглядывались в темноту. Что-то большое двигалось от воды к дувалу, что это могло быть? Её стал бить озноб, несмотря на тёплую душную ночь. Ворота со стороны моря со скрипом распахнулись, и какие-то люди вошли во двор.
– Кто там? – Холодея от страха, не своим голосом прокричала испуганная женщина. – Стойте на месте, или я сейчас подниму шум на всю округу!
– Юлдуз, это я, Хурр, помоги, у нас больной, он без сознания, – послышался такой знакомый родной голос. Женщина обрела способность двигаться, и, набросив покрывало, лёгкой белесой тенью слетела по скрипучей деревянной лестнице с крыши, придерживаясь за ветки тутового дерева, пробежала по дорожке к стоящей впереди худощавой стати, и… остановилась в полном недоумении. Луна выскользнула из объятий туч, и Юлдуз увидела любимого. Но он отчего-то был в воинском облачении грозных урусов, что пару месяцев тому захватили остров Абаскун и всё побережье. Её аскер держал в руках концы двух жердей, на которых был закреплён ковёр, на ковре лежал ещё один человек в воинской одежде урусов, а с другой стороны эти жерди держал высокий сутулый муж. Да это же Камил, работник бека, вот уж кого не ожидала увидеть в своём дворе Юлдуз! Он тоже был в доспехах, только местных воинов. Но ещё более поразилась Юлдуз, когда во двор к ней вошла сама госпожа Гульсария, мать молодого бека! Может всё-таки она уснула, и ей это всё снится, нужно всего лишь крепко зажмурить и открыть глаза, как она делала в детстве, когда снились страшные сны? Она даже попробовала с усилием смежить веки, но проснуться не получилось.
