Вогт лежал на кровати, прикрытый покрывалом лишь до пояса, после умывания розовый, как новорожденный поросенок. Наёмнице это как бы не понравилось. В комнате воды было по колено, словно он не столько принимал ванну, сколько выплескивал воду на пол. Хотя, возможно, так оно и было, ведь воды в бадье осталось совсем мало.
– Что ты разлегся как скотина? – спросила Наёмница просто для того, чтобы завязать разговор. – Тебя, похоже, совершенно не заботит, как мы будем спасаться отсюда.
Вогт медленно повернул голову. Ресницы у него были все еще мокрые.
– Спасаться? – спросил он.
– Да, полудурок. Ты еще не понял, в какой кошмарной ситуации мы оказались?
– Оказались?
– Сначала она чуть было не скормила нас своим мерзким псам, потом загнала до последнего издыхания, потом посадила в клетку, как зверей, и издевалась над нами вместе с оравой своих гостей! Кроме того, она вынудила нас искупаться с мылом!
– С мылом? – переспросил Вогт.
По сравнению со столь изощренным издевательством все преступления Шванн, даже последнее, с мылом, поблекли. Наёмница взорвалась.
– ХВАТИТ ПОВТОРЯТЬ ЗА МНОЙ СЛОВА! – закричала она.
Вогтоус надулся.
– И что ты предлагаешь? – спросил он с непривычной холодностью.
– Бежать!
– По-моему, нам и здесь неплохо.
Такого ответа она точно не ожидала. Вогт даже не смотрел в ее сторону. Что ж, тогда она тоже видеть его не хочет. Наёмница уставилась в пол. По полу полз черный жучок. Она проследила за ним взглядом. Он почти дополз до ее ботинка. Злость вспыхивала, как искорки на груде неостывшего пепла. Когда жучок подполз ближе, она подняла ногу.
– Не смей, – вмешался Вогт, у которого глаза были даже на затылке. – Не понимаю, с чего вы, люди, решили, что можете вот так топтать все, что только не попадется вам под ноги. Не вы создали этих существ, не ваше право их уничтожать.
– Мы – люди? – вспыхнула Наёмница. – А ты кто, ты кто?
Вогт выпятил губу. Между ними стеной встала тишина. Наёмница еще раз убедилась, что легче сдвинуть гору, чем что-то втолковать упертому Вогту.
– Она придумает еще что-нибудь ужасное, – сказала она, но для Вогта ее слова были пустым звуком. – Не молчи, – почти взмолилась она, хотя последнее, чего ей хотелось – так это чтобы ее голос звучал умоляюще.
– Ну… – протянул Вогт, и горло Наёмницы стиснуло. – Это ведь ты ей не нравишься…
– Что? – тонким голосом произнесла Наёмница.
Вогт водрузил на голый живот сцепленные руки. В его глазах отразилось противоречивое чувство. Наёмница ждала, медленно коченея.
– Это все из-за тебя, – наконец решился Вогт. – Если бы ты не побежала, собаки не начали бы нас преследовать, и, может, мы прибыли бы в замок более достойным образом. Да и в клетке мне было не так уж и плохо. Я бы даже повеселился, не порти ты мне все своими криками.
Наёмнице показалось, что она упала в глубокий колодец. Она падала и падала в темноте, а затем ее ударило о ледяную воду и дух вышибло.
– А вот как, значит, – задыхаясь, выговорила она. – Эта стерва не виновата. Она добрая. Милая. Куда ни пни, везде сплошная прелесть.
– Она красивая, – возразил Вогт, мрачнея. – Я не думаю, что она плохая. Ей просто скучно. И она так одинока.
– Вокруг этой твари толпы людей. Как она может быть одинока?! – вспыхнула Наёмница. – Она настоящая гадина, вот и все, кто она!
Вогт надул губу.
– Тебе ли говорить об этом? Я прибыл спасти тебя, и что же – я слышу слова благодарности? Напротив, ты только бранишь меня: недоумок, тупица. Вечно грозишься причинить мне вред. Что бы ты ни думала о ней, ты сама еще хуже! Мое терпение не безгранично, и оно иссякает. Я уже жалею, что встретил тебя!
