– Ну что ты, дедушка, – произнёс Леон, подойдя к креслу и поцеловав деда в морщинистую щёку.
– Вас невозможно забыть! – прощебетала девочка, повторив за другом приветственный поцелуй.
Старик счастливо заулыбался.
– Алиса, а ты опять похорошела! – сообщил он.
Гостья покраснела от удовольствия. Хотя она была здесь всего неделю назад и вряд ли могла так быстро «ещё похорошеть».
Потом он перевёл взгляд на переминающегося с ноги на ногу внука.
– Помню-помню, какой у тебя сегодня день, – вновь подмигнул он. – Память у меня пока хорошая ещё. – Может завтра или послезавтра увижу тебя уже с ножом на поясе?
– Деда, я там не единственный претендент, – теперь уже смутился Леон, хоть и был уверен в своей победе полностью.
– Ладно, скромничать! Только ты как нож получишь, приходи первым делом не ко мне похвастаться, а вот к ней! Домой. Знаешь, как в мои времена это называлось?
– Как? – почему-то разом спросили оба гостя.
– Официально – заявить намерения. А в мужском кругу, – он понизил голос, будто шептал только Леону, хотя Алиса, конечно, всё слышала: – Застолбить поляну! Чтобы показать всем прочим козлам, что травку щепать сюда прибыл Король-Олень и эта козочка не про них!
Оба гостя привыкли к несколько фривольным шуткам дедушки, но от такого сравнения всё равно расхохотались.
– А от чего же я козочка, а он Король-Олень? – отсмеявшись, поинтересовалась девочка.
– От того, милая, – неожиданно серьёзно произнёс дед, – что только от Козочки в этом случае зависит: сможет ли она превратиться в Королеву при Короле-Олене, или сделает его козлом!
Дети обалдело замерли. А старик тем временем вновь, как ни в чём не бывало, заулыбался.
– А потом сразу ко мне! Понял, Леон! Есть у меня для тебя подарок на этот случай. Не поверишь, берёг для твоего отца, но решил оставить внуку.
– А почему не отцу? – поинтересовался внук.
– Ну, как тебе сказать. Он просто стал мужчиной. Дорос своим ходом. Ты не думай, внук, отец у тебя отличный! Раз тебя воспитал. Но это подарок не для хорошего мужчины и отца. Это вещь священная. Реликвия.
Старик вдруг сунул руку под плед, укрывавший его ноги, и извлёк то, что вызвало сразу два юношеских стона.
– Боже, – простонала Алиса.
– Неужели? – это уже был Леон.
Из потёртых и потрескавшихся от времени кожаных ножен с потускневшей в силу той же причины серебряной отделкой выглядывала жёлтая костяная рукоять. Дед сделал движение неожиданно лёгкое для его лет, и блеснул металл. В отличие от остального видимо совершенно не тронутый временем. По широкому лезвию шла едва заметная надпись.
– Мы же его в школе проходили, – прошептала отличница Алиса. – Охотничий нож нашего легендарного героя Раймонда Высокого! Их памятник с его братом Ратмиром на главной площади города стоит! Откуда он у вас? Триста лет его никто не видел!
– Это копия? – нервно сглотнув, спросил внук.
– Стал бы я беречь для внука копию, – обиделся дед.
– Тогда откуда он у тебя?
– От моего деда. Это наш родовой нож. Но учти, получишь не раньше, чем заслужишь на него право!
– Но я никогда не видел его на твоём поясе, – всё ещё продолжал сомневаться Леон. – Ты всегда носил хороший, но обычный нож.
Дед покачал головой и спрятал реликвию обратно под плед.
– Ты представляешь, если б я разгуливал с этой штукой на поясе? А вот родителей твоей бабушки я очаровал именно с его помощью. Правда, пришлось взять с них клятву вечного молчания! И надо признать они её сохранили до самой смерти.
