– Я отца не убивал. Пришло время узнать правду. Я не могу и дальше жить с подобным клеймом. Чтобы меня терзали и ненавидели за не совершенное мной. Избегали, словно прокаженного. Гнали прочь, мешали мне жить.
Серафим Елисеев вещал нервно, сидя в саду под тентом кафе-ресторана «Дом 43», куда Катя, Гектор и Арсений прогулялись из дома пешком. Он тоже явился своим ходом, сильно запыхавшись, но не опоздав ни на минуту.
– Я Симура Кэнсин, – заявил он Кате и Гектору. – Но иногда меня зовут Бродяга Кэнсин. Я привык.
– Серафим Елисеев вы?.. – словно не слыша его слов, уточнил Гектор.
– В прошлой жизни.
– Симура… уменьшительное от Серафима, да? Сима, Симочка, Симура, – хмыкнул Гектор, не спуская с него глаз. – А Бродяга Кэнсин[4] – самурайская манга, кажется? Химура Кэнсин – странствующий самурай – ронин. Фанатеете от манги, юноша?
– Нет. Меня еще в школе так одноклассники прозвали. И я выбрал это имя. Прижилось.
Катя вежливо представила себя и мужа. Гектор заказал официанту им с Катей кофе: по их сложившейся традиции ей – мятный капучино, себе – двойной эспрессо. Бродяга Кэнсин, он же Серафим, попросил ягодный смузи. Арсений Блистанов – ничего. Катя отметила: он насторожен. А его кукуйский приятель, напротив, – сама наигранная безмятежность, лишь голос выдает его скрытую нервную неприязнь. К кому? К ним с Гектором? Или к Блистанову?
Симура Кэнсин… Катя решила звать его так, раз он по понятной причине отринул от себя отцовскую фамилию. Совсем еще зеленый на первый взгляд. Румяное лицо, открытый взгляд. Волнистые темные волосы – буйные, густые и непокорные, стрижка стильная. Он выглядел моложе Арсения, но у них же разница в пять лет. Тонкий, хрупкий, долговязый двадцатидвухлетний парень. Лишь немного ниже высокого Гектора с его ростом 188. Красивый брюнет, обращающий на себя женское внимание. Креативный, задумчивый, слегка отрешенный, рассеянный с виду. Или все – маска? Притворство? Сожженный труп отца, коса-литовка, острием застрявшая в черепе мертвеца… Кол – лом, им били несчастного в спину, пытаясь пригвоздить к земле…
Облаченный в черную толстовку с капюшоном и брюки карго, темных солнечных очков Симура Кэнсин не носил. Катя заметила: он смотрит на обручальное кольцо Гектора из железа. У него самого на указательном пальце левой руки поблескивало серебряное кольцо с прикрепленной цепочкой «открытой ладонью Фатимы» – иудейским символом.
Катя решила не делать пока никаких скоропалительных выводов насчет их нового с Гектором знакомого.
– Арсеня меня заверил: только вы мне способны помочь. – Симура Кэнсин пристально, весьма придирчиво разглядывал Гектора и Катю. – Вы журналист?
– Я раньше работала криминальным обозревателем в пресс-службе полиции, – коротко ответила Катя.
– А вы охотились на террористов на Кавказе? Мочили игиловцев в Сирии? Вы крупный игрок типа Кейбла в «Геймере»? – обратился Симура к Гектору.
Катя подумала: «Он нас допрашивает, а не мы его».
– Ты слил? – обернулся к Полосатику-Блистанову Гектор.
– Я ему сказал: вы Гектор Троянский и Ассасин Крид в миксе. Элитный Контрабас – ликвидатор, – серьезно и важно ответил Полосатик-Блистанов. – Суперпрофи. То есть вы оба профи. И вы совсем недавно поженились.
Симура вежливо заулыбался.
– Договор подпишем? – Гектор вытащил из папки три экземпляра договора, присланного ему юристом (он их распечатал дома и захватил в кафе). Положил бумаги перед Симурой.
