Игра на грани жизни. Как исцелиться с помощью разума - страница 13

Это подействовало, врач прониклась ко мне. Гнев сменился на милость. Но вердикт остался прежним – требуй больничный от гематологов.

– Ты сама можешь решать, ложиться или нет в стационар, большая уже девочка. Но я бы тебе советовала лечь, ведь показатель тромбоцитов падает. Напишешь там отказ, если уж точно решила оставаться дома. И они будут обязаны выдать тебе больничный.

– А если нет?

– Ну тогда я, так и быть, выдам тебе больничный. Максимум на две недели. А дальше – решай сама. Больше я ничего сделать не могу.

И на том спасибо… Радовало то, что мне удалось продлить больничный на два дополнительных дня, иначе мне сегодня нужно было бы на работу.

Я вышла к Лёше и разревелась. Во-первых, стало очень страшно от участи двоих «коллег» по беде. Во-вторых, горько и обидно, что я вынуждена бегать и где-то добывать больничный, как будто попрошайка какая-то, да ещё и в то время, когда я должна лежать и беречь ребёнка. За все десять лет работы я брала больничный редко – только при высокой температуре детей, остальное время с ними сидели бабушки и няни. Я всегда ответственно подходила к делу. И для меня было унизительно просить больничный, как будто я хотела отлынивать от работы. Все понимали опасность моей ситуации, сами меня пугали ужасными последствиями и при этом не выдавали больничный. Как так можно?! Мне до сих пор непонятно.

Ну, ладно, придётся ехать всё-таки к гематологам, хотя страшно.

В отделении гематологии сказали, что меня будет осматривать заместитель заведующего – та женщина, к которой я ходила в отделение и с кем говорила по телефону главный врач города. Вот я влипла. Тем более, я забрала анализы: по всем гепатитам – отрицательно, слава Богу, а по красной волчанке титры превышали нормальные в тысячу раз! В интернете я начиталась об этой болезни таких ужасов, подкрепленных красноречивыми картинками, что внутренне стало плохо.

Я поделилась своими страхами с мамой. Оказывается, у папы тоже было подозрение на красную волчанку, и его обследовали. От этого мне стало ещё хуже. Но домашним я ничего не сказала, чтобы не пугать. А сама мысленно твердила, как заведённая, что у меня всё нормально. Не знаю я никакую красную волчанку и знать не желаю! Мне не впервой бояться. Я готова ко всему и буду отстаивать свою мечту – родить здорового малыша, чего бы мне это ни стоило.

К счастью, посещение доктора прошло хорошо. Женщина-гематолог мне и в прошлый раз понравилась, а в этот – тем более. Она не стала упрекать за то, что я не легла в стационар и даже не позвонила. Посмотрела записи профессора-гематолога, провела осмотр моего тела и задумчиво сказала:

– Это впервые в моей практике! На тромбоцитах в восемнадцать тысяч единиц вы стоите передо мной здоровая и счастливая, и при этом до сих пор беременная! Как?

От этих слов тепло пошло по моему напряжённому телу, и я расслабилась. А она продолжала:

– У меня полно пациентов, у которых на пятидесяти тысячах единиц тромбоцитов неостанавливающиеся кровотечения. Я бы ни за что сама не положила вас, беременную, к себе в отделение. Но раз настаивает комиссия, то, конечно же, я возьму, если показатели ухудшатся. Хотя я не понимаю, куда ещё ниже?!

Я кивала и ликовала в душе. Ура! Мой сценарий идёт своим ходом, время тянется, малыш растёт. Врач продолжила:

– Огромные титры к красной волчанке меня насторожили. Вот вам направление на обследование к ревматологу. Надо найти и устранить причину, чтобы беременность не закончилась фатально. Причём для всех.