Игра на выбывание. и другие истории - страница 19

Надя вышла к ним и стояла на обочине, зябко обхватив себя за плечи. Мужчины поддомкратили «четырку» и сняли спущенное колесо.

– Как думаете, мы доедем? – спросил Сашка, подавая Андрею баллонный ключ.

Андрей поднял на него полные решимости глаза.

– Даже не сомневайся, слышишь? Мы доедем, и мы победим это, чем бы оно ни было. Без вариантов. Ясно?

Надя, слушавшая их разговор с обочины, энергично закивала, хотя никто ее там не видел. На ее глаза навернулись слезы. Она была безумно рада, что Андрей рядом, – он вселял в нее надежду.

– Конечно. Ты прав. Без вариантов, – сказал Сашка и покатил спущенное колесо к багажнику.

Через несколько минут они снова сидели в салоне.

– Где же все машины? – озвучила Надя мучивший всех вопрос. – Это же трасса. А машины ни одной.

– Ну, воскресенье, утро, да еще и туман проклятый. – В голосе Сашки совсем не слышалось уверенности. Он в очередной раз проверил связь на телефоне. – И ни одной палочки. Наверное, Таня мне уже звонила раз десять.

Телефоны Андрея и Нади тоже показывали отсутствие покрытия.

– Что бы там ни было, а нам, чем меньше машин, тем лучше, – Андрей повернул ключ зажигания. – Меньше шансов угодить под фуру.

– Кстати, Маша не на этом участке разбилась? – спросил Сашка.

– Нет, не здесь. Она ехала в Волгоград на выходные. К жениху. – Надя достала платок и громко высморкалась.

Мужчины переглянулись и покачали головами.

Они ехали несколько минут молча, потом Сашка вдруг громко сказал:

– А знаете, что я сделаю, когда все это закончится? – И после небольшой паузы продолжил, – Я напьюсь. Вдрызг. До чертиков. Буду ползать по улице и горланить песни.

Надя сквозь слезы засмеялась, впервые с момента их встречи:

– Я, наверное, составлю тебе компанию. За всю жизнь столько стресса не пережила, сколько за этот декабрь. Тут только радикальные средства помогут.

– Ну а ты, Андрей?

– Что? О чем вы? – Андрей растерянно посмотрел на Сашку.

– О, Господи! Мы же отвлеклись! Прости, Андрей! – Надя испуганно ловила его взгляд в зеркале. – Ты, кажется, говорил, что пишешь рассказы. О чем ты пишешь?

Лицо Андрея снова приняло осознанное выражение.

– О разном. О людях, о жизни… Сложно сказать коротко.

– А ты говори не коротко. Мы никуда и не спешим. – Сашка покосился на стрелку спидометра, колеблющуюся между тридцатью и сорока километрами в час. Казалось, туман стал еще гуще, если такое вообще возможно. – В каком жанре ты пишешь?

– Ну, есть мистика… Не ужасы ради ужасов. Со смыслом. Есть притчи, сатира. Немного даже сай-фай14… Я, честно, не знаю, как все это охарактеризовать.

– В общем, ты ищешь себя. Пробуешь разное, экспериментируешь.

– Можно и так сказать. Только у меня почему-то получаются, в основном, грустные концовки. Вот это общее у всего, что я пишу.

– А почему, Андрюш? – Надя обняла ладонями подголовник Сашкиного кресла и положила на них подбородок. – Ты совсем не похож на пессимиста.

– В том-то и дело, что не похож. Но когда я пишу, сюжеты сами выстраиваются в таком ключе, практически помимо моей воли. Будто кто-то берет меня за руку и ведет. Или будто персонажи начинают жить своей жизнью. Я не понимаю, как работает вдохновение и в чем суть творчества, но точно знаю, что это больше, чем просто интеллектуальные упражнения. Это как… – он замялся, подбирая слова. – Иная форма жизни. А всякая жизнь загадочна по своей сути.

– Да уж, с этим не поспоришь, – заметил Сашка, постукивая по лобовому стеклу, будто ожидая в ответ стука из другого измерения. – Достаточно вспомнить, куда и зачем мы едем. Кстати, осталось километров тридцать. И, кажется, туман уже не такой густой.