Игра престолов и философия - страница 4

Гражданская война в Англии насчитывала несколько кровопролитных сражений (при Эджхилле, Несби и Престоне). В них погибло более ста тысяч солдат при общем населении менее шести миллионов. Представьте, что современные США потеряли на войне пять миллионов только убитыми, не считая раненых! Ужасы революции лишь подтверждали то, что Гоббс извлек из уроков истории: ни одна гражданская война не стоит того, чтобы ее начинать. Любая альтернатива лучше, лишь бы сохранить мир. «Величайшие стеснения, – пишет Гоббс, – которые может иногда испытывать народ при той или иной форме правления, едва чувствительны по сравнению с теми бедствиями и ужасающими несчастьями, которые являются спутниками гражданской войны».

Мейстер Гоббс скорее всего убеждал бы народ терпеть безумства Эйериса (и не называть его Безумным Королем, кстати); убеждал бы проявить здравый смысл и заглянуть в будущее. Ну, поджарили или там удавили нескольких Старков и прочих вельмож… не такое уж это зло по сравнению с возможной войной.

«Возле Трезубца они сошлись вместе, вокруг бушевала битва. Роберт при своем боевом молоте, в огромном рогатом шлеме напал на облаченного в черный панцирь таргариенского принца. На нагрудной пластине того был вычеканен знак дома – трехглавый дракон, усыпанный рубинами, что сверкали подобно пламени».

«Игра престолов»

Роберт Баратеон явно не тот парень, которого могли бы убедить призывы мейстера Гоббса к миру. Худшие страхи Гоббса осуществились: дома Баратеонов, Арренов и Старков восстали против Эйериса Таргариена, и тысячи людей погибли в битвах при Летнем Замке, при Эшфорде и на Трезубце; Королевская Гавань была разграблена Ланнистерами и едва не выгорела дотла.

После окончательной победы Роберта на Трезубце, где он убил принца Рейегара в единоборстве и обратил королевские войска в бегство, мейстер Гоббс оказался бы перед выбором: уйти в изгнание вместе с уцелевшими Таргариенами или попросить нового короля сохранить за ним место, как это сделали Варис и Пицель. Реальный Гоббс, будучи прагматиком, всегда предпочитал первый вариант, то есть бегство. Когда его политические писания вызвали недовольство парламента, он удалился в Париж; когда его труды вызвали недовольство других роялистов, вернулся в Лондон. Очень хотелось бы посмотреть, как Гоббс, бежавший с Таргариенами в дотракийские земли, пытается втолковать кхалу Дрого, что такое социальный контракт. Кроме того, лояльные подданные должны хранить верность даже изгнанному королю – именно так поступил Гоббс по отношению к юному Чарльзу Стюарту.

Однако я думаю, что наш мейстер Гоббс все-таки остался бы в Королевской Гавани и присягнул на верность королю Роберту. Не потому, что он трус или клятвопреступник: он просто следовал бы тем же принципам, по которым так ревностно поддерживал левиафана-Эйериса. Только всемогущий диктатор может даровать своим подданным безопасность. Изгнанник Визерис Таргариен на это конечно же не способен: рыцарь у него только один, да и тот не повинуется «королю-попрошайке». «Обязанности подданных по отношению к суверену предполагаются существующими лишь в течение того времени, и не дольше, пока суверен в состоянии защищать их», – пишет Гоббс. Таргариены не в состоянии больше никого защитить, а значит, и поддерживать их больше не стоит. Реальный Гоббс поддержал принца Чарльза лишь потому, что единственной альтернативой для него было