– Что?
– В детстве у меня была любимая книжка, которая так начиналась… А что?
Полина вздохнула.
– Ты всегда именно это рассказываешь о себе?
– Нет. Иногда что-нибудь придумываю.
И тут Паша сам задал вопрос.
– Что-нибудь слышно об этом убийстве? – спросил он. – Паника ещё не поднялась?
– Пока нет, – Полина с интересом взглянула на него. – А ты зря сбежал. Познакомился бы с капитаном и с этим, Виктором Андреевичем, кажется. Он собирается заниматься расследованием. Смешной…
– Будет расследование?
– Наверно… Слушай! – Полина улыбнулась. – А может быть, это ты Щукина прикончил?
– Почему ты так решила?
– Да я не решила, просто, если это ты, то тебе надо будет где-нибудь спрятаться. Они о тебе уже знают.
Паша равнодушно повёл плечами и снова перевёл взгляд в открытое море. А потом сказал ни к селу, ни к городу:
– Скоро Пирей, часов через одиннадцать. Ты не собиралась посмотреть Афины?
– Честно говоря, никакого желания.
– Ну и хорошо.
– Ладно, мне пора, – вздохнула Полина. – До завтра?
Загадочный шатен как-то невнятно угукнул и кивнул головой. И всё. Не очень-то любезно с его стороны…
А в восемь часов утра Боря Тугаринский имел короткий разговор лично с капитаном Овсянником и был проинформирован о произошедшем ночью убийстве. К приятному удивлению капитана, проблем с вальяжным одесситом не возникло никаких. Как только Тугаринский узнал, что после его ухода Щукин был обнаружен мёртвым, он тут же согласился прийти к Овсяннику и даже высказался в том смысле, что это лучший номер в развлекательной программе круиза. После чего хохотнул и заметил, что его очень развеселит, если убийцей в конце концов окажется именно он, Боря Тугаринский. На всякий случай Овсянник не стал реагировать ни на это замечание, ни на достаточно циничный тон, а просто попросил Борю привести с собой всех остальных участников вчерашних событий. Это была очень удачная идея. Теперь за результат можно было не волноваться.
Труднее всего оказалось совладать с Федосюком. Дело в том, что Аркадий Дмитриевич пребывал в таком мрачном и бессовестном похмелье, что говорить о какой-либо его осмысленной деятельности было просто смешно. Тем более, если для этой деятельности требовались логические размышления. Тугаринский не поленился и достал на кухне ресторана «Москва» огуречного рассола. Только после того, как Федосюка отпоили рассолом и отмочили холодной водой, он пришёл в себя настолько, что оказался в состоянии связанно размышлять и членораздельно разговаривать. Еще хорошо, что Лена оказалась женщиной крепкой и волевой, и чтобы прийти в норму ей понадобилась всего лишь рюмка-другая водки. Без её активной помощи даже Тугаринский не справился бы с Федосюком и тот спал бы до вечера.
С остальными проблем не возникло и в половине двенадцатого Тугаринский со своей свитой, Ковец, Полина и Обухов встретились за завтраком в ресторане. В полдень к ним присоединилась Лена. Она сообщила, что Федосюк уже ожил, но передвигается ещё с трудом. Впрочем, через десять минут появился и Аркадий Дмитриевич. Все были в сборе. Или, лучше сказать, все оставшиеся в живых были в сборе, и можно было идти к капитану… А Полина всё высматривала Пашу. Её опять охватили сомнения.
Примерно к половине первого Боря Тугаринский привёл в апартаменты капитана всю компанию.
– Г-г-господа, – произнес Филипп Владимирович Овсянник. – Дело очень серьёзное. Под угрозой находится не только репутация «России» и её команды, н-не только продолжение круиза и даже не только моя личная шкура. Вполне в-возможно, что под угрозой находится и жизнь всех участников п-плавания, в первую очередь ваша. Убийца, насколько я понимаю, всё ещё на борту нашего корабля… – капитан сделал короткую паузу. Он хотел добавить, что убийцей вообще может оказаться кто-то из присутствующих, но передумал и только окинул суровым взглядом компанию. – Я п-прошу вас оказать содействие расследованию, которое мы с Виктором Андреевичем Балабановым начинаем.
