Я не знаю, что теперь делать. Сейчас я отправлю миссис Норрис из города, это моя задача, я за нее отвечаю. Она мне как мама, я не могу потерять ее, а миссис Норрис не перенесет потери сына. Но потом, когда она будет в безопасности, что тогда делать? Я буду ждать Карла, это правильно, это естественно! Хватит ли сил? Мне было невыносимо ждать его к четвертому числу, а теперь сроки его возвращения неизвестны… Я сойду с ума, я уже начала сходить с ума. Но нет! Я должна сохранить здравый рассудок, чтобы Карл был счастлив со мной, когда вернется. Чтобы я могла его радовать своим умом, веселым нравом… И да… Да… Тем же самым телом… Я хочу себя дарить этому человеку… Не покидай меня, Карл!
Боже… Боже… Где ты? К кому я взываю? Почему он оставил меня, чем я это заслужила? Неужели мои предки – страшные, бесчеловечные преступники, головорезы, убийцы маленьких девочек, сластолюбцы в монашеских одеяниях, алчные, коростные, погрязшие во всех смертных и не очень страшных грехах? За кого я несу такой крест? Я готова вернуться в прошлое и лично его зарезать! Кто является виной, что моя жизнь катится в тартарары? Где искать спасения? К кому взывать? Я не знаю… Почему мир ополчился против меня?
Мы подъехали к церкви. Нужно было войти. Я не могла. Меня еле заметно затрясло. Я объяснила это нервами. Сейчас я видела все церкви в крови и муках прихожан. Эти картины чуть-чуть привели меня в чувства. Я не могла и не хотела переступать порог божьего дома. Остановилась у ступенек и попросила мистера Леджера:
– Не могли бы Вы позвать ко мне отца Флетчера и Уэйна?
Дворецкий склонил голову и вошел в церковь.
– А мы внутрь не пойдем? – спросил Стефан.
– Не сегодня, – ядовито ответила я.
Если бы эта церковь не была так дорога крестному, в эту минуту я бы с радостью ее сожгла. Чтобы не искушать себя, я отошла чуть поодаль, к скамейке, и повернулась спиной к церкви. Принц положил мне руку на плечо, я со злостью стряхнула ее. Стефан, удивленный, не понял, почему я отвергаю его желание помочь мне. Я посмотрела на него и поняла, что неправа:
– Прости меня! Я просто не в себе. Все хотят мне помочь, но зачем? Все будет хорошо. Я знаю.
– Я понимаю тебя.
Стефан соврал: неуверенность в голосе выдала его. Поверх плеча принца я увидела, что крестный, Уэйн и мистер Леджер идут к нам.
– Добрый день, Дамана, – сказал отец Флетчер. – Что произошло? Вы все так встревожены… Ты не заболела? Такое бледное лицо…
Я начала рассказывать крестному и брату, что произошло. Отец Флетчер, ошарашенный, сел на скамейку, начал высказывать мне соболезнования. Я не слушала его; я излагала свой план.
– Дамана, дочь моя… Миссис Норрис не должна бежать от истины. Мы поможем ей принять утрату.
– Крестный, Карл не умер.
– Для нас всех он будет жить вечно.
Меня начали злить эти слова. Но я старалась сдерживаться:
– Карл жив!
– Но как? Никто не остался в живых.
– Карл не мог умереть, – сквозь зубы проговорила я.
– Смирись, дочь моя. Богу было угодно забрать Карла Норриса…
– Не смейте мне об этом говорить! – не выдержав, закричала я. Отвернулась от всех и вцепилась в волосы, тянула их, пока мне не стало больно. Выплеснув гнев, я опустила руки, сжала кулаки и глубоко, но обрывисто выдохнула. Придя в чувства, я повернулась к своим знакомым.
– Отец Флетчер, – проговорила я тихим голосом. – Когда Ваш брат умер, Вы утратили веру в Бога?
– Нет, – так же тихо ответил крестный.
