Игра в молчанку - страница 30

Даже сейчас я помню ледяной холод твоих ступней, которыми ты изредка касалась моих ног.

Спустя пару дней, когда мы вместе возвращались из клиники, я попытался разговорить тебя. Велосипеды, то и дело подскакивавшие на неровной мостовой, мы вели между нами, удерживая руками за руль, но я все равно сказал, что мне нужно сменить камеру, а ты была слишком расстроена, чтобы спросить, когда же я успел ее проколоть. Возясь с покрышкой, я впервые понял, что в наших разговорах ведущая роль неизменно принадлежала тебе: обычно ты тараторила без умолку, замолкая только затем, чтобы глотнуть воздуха, после чего переходила к очередной забавной теме или происшествию. Но сегодня ты больше молчала, и это молчание становилось невыносимым.

– Как прошел твой день, Мэгги?

– Нормально. Ифа заболела, так что работы было побольше, а так – как всегда.

Твой ответ поразил меня несвойственным тебе лаконизмом, и мне захотелось бросить чертов велосипед, схватить тебя в объятия и целовать, целовать, целовать до тех пор, пока я снова не услышу твою милую скороговорку, повествующую о сегодняшних забавных происшествиях с врачами или пациентами.

– Послушай, Мегс, я не хочу лезть не в свое дело, но мне кажется – с тобой что-то происходит. У тебя неприятности?

Она не ответила.

– В последнее время ты как будто постоянно о чем-то думаешь. Что случилось? Может быть… может, ты на меня обиделась? – добавляю я шепотом.

Тишина.

– Если я тебя чем-то обидел, ты только скажи!.. Я сделаю все, что захочешь, лишь бы ты снова стала веселой и счастливой, – пробормотал я, чувствуя, как страх сковывает холодом мои внутренности. Если я потеряю то, что мне дороже всего…

– Дело не в тебе, Фрэнк… – Подняв голову, ты взглянула на меня, и я увидел слезы в твоих глазах. Эти зеленовато-серые озера, в которых было так сладостно тонуть, теперь потемнели как море перед бурей, а я… я не мог даже вытереть тебе слезы, потому что боялся тебя оттолкнуть.

– Я не хочу, чтобы ты меня возненавидел.

– Ты же знаешь, Мегс, этого никогда не будет. Что бы ни случилось, вместе мы сможем справиться с чем угодно. – Я наконец решился отложить велосипедное колесо и коснуться твоей руки в надежде, что этот простой жест тебя успокоит. Мой мозг тем временем лихорадочно работал. В чем все-таки дело? Может, ты мне изменила? Или я тебе надоел, и ты хочешь прекратить наши отношения?

– Я… я беременна, Фрэнк. У нас будет ребенок…

Признаюсь честно: я ожидал чего угодно, но только не этого.

– …И я не могу от него избавиться. Просто не могу! – с этими словами ты уронила или, точнее, оттолкнула свой велосипед, так что он упал на мой, запутавшись рулем в спицах заднего колеса. Почти минуту мы стояли и смотрели друг на друга поверх груды крашеного железа. На твоих щеках блестели дорожки слез, и я подумал, что еще никогда ты не выглядела такой красивой – или такой испуганной.

Потом – очень медленно, словно ты была норовистой лошадью, готовой каждую минуту прянуть в сторону, – я обогнул велосипеды и, обняв тебя за плечи, крепко прижал к себе.

– Все будет хорошо, Мегс. У нас все будет хорошо.

Я понятия не имел, насколько верным окажется мое пророчество. Мне, однако, было совершенно очевидно, что именно это ты хочешь от меня услышать, а я готов был говорить все что угодно, лишь бы хоть немного уменьшить твой страх.

Не могу сказать, как долго мы стояли посреди дороги. В конце концов я поднял наши велосипеды и повел тебя домой. Вечером, когда ты надевала пижаму, я встал перед тобой на одно колено.