Тереза промолчала, снося тяжелый взгляд ледяной ведьмы. Поняв, что ответа не добиться, Эльвира расправила плечи и отвернулась.
– Имей в виду, я принимаю твои заслуги. Именно поэтому я не добиваюсь твоего ареста. Но с этой девочки я глаз не спущу. И как только я узнаю, какое горе ты ей причинила, что заставляет тебя под чувством вины увиваться вокруг нее, я сделаю все, чтобы ты понесла наказание.
Если бы Эльвира Ронаш могла видеть лицо Терезы Анцафел, то заметила бы, что та пребывает в глубокой задумчивости.
– Спасибо, – проговорила Тереза, чувствуя холодное давление на всю правую часть своего тела. – Я тогда не поблагодарила тебя. За то, что все же присмотрела за Марин.
Эльвира презрительно фыркнула.
– Откуда такая уверенность? Может, ей ничего и не угрожало, – сказала она, но не смогла скрыть растерянности от внезапной благодарности.
– Вся Цветущая падь сгорела. Ей не могла не угрожать опасность. И все же, она сейчас здесь, жива и здорова. Значит, ты выполнила мою просьбу.
Первый Миротворец пробурчала что-то себе под нос, заметно зардевшись.
– Это ничего не меняет, – заявила она. – Все равно узнаю, что ты ей сделала. И поверь, если это будет что-то ужасное, я сама лично сдеру с тебя шкуру.
Тереза в очередной раз прогнала в голове разговор с Морой. Вспомнила ее интонацию, жесты, ее жесткий взгляд, решительность на грани безумия. Вспомнила о том, что та отдала собственного сына в самое худшее место, какое можно было придумать.
Уж не из-за этого ли она впоследствии решила открыть свой приют? Она часто говорила, что любит детей. Только, получается, не своих.
– Эльвира, – обратилась Тереза.
– Что? Снова просишь об услуге? – оборвала ее Миротворец.
– Как ты догадалась? – с горечью усмехнулась Гончая.
– По-твоему голосу, – с явным удовольствием ответила она. – Рей был прав, стоит к тебе присмотреться, и ты очень легко читаешься. Большой прокол для наемницы.
– Может быть, я позволяю вам себя читать? – Тереза повернулась к Эльвире. – Может, хочу, чтобы именно вы прочитали меня?
Эльвира растерялась, молча глядя на Терезу. Ее глаза блуждали, вглядываясь в маску. Словно и правда захотела что-то считать. Но, конечно же, не могла.
Гончая отвернулась.
– Так вот. О твоих словах не спускать с этой девочки глаз. Сдержи свое слово.
– Что? – лицо Эльвиры изумленно исказилось.
– Не спускай с нее глаз, – повторила Тереза. – Но не вздумай терзать эту девочку. Не надо ее пытаться расспрашивать. Она ребенок, который много пережил. Хочешь что-то узнать обо мне, делай это, не впутывая Марин.
– Я бы никогда так не поступила, – пробурчала Эльвира.
К Марин Освете, увлеченной своим занятием, подошел мальчишка, на вид меньше ее, но да все мальчишки в детстве выглядят младше девчонок-сверстниц. Он плюхнулся на скамью, толкнув девочку ногой, заглянул в книгу, а после резво выхватил. Марин возмущенно воскликнула, потянулась за своей вещью, но парнишка и не думал быстро сдаваться.
– Какая ирония, – вдруг сказала Эльвира озабоченным, но каким-то мягким тоном.
Рядом с ней вдруг стало на пару градусов теплее.
Марин снова вскрикнула, с досады топнула ногой, и мальчишку едва не обвили вырвавшиеся из земли гибкие ветви. Но он тоже оказался не промах. Все еще прижимая к себе свой трофей, он резво подпрыгнул и оторвался от земли, став недосягаемым для лоз. Все дети бросили свои занятия, восхищенно уставившись на пару белоснежных крыльев, что позволяли мальчику держаться в воздухе.
