– Ты не дала ему на меня подействовать, – флегматично ответил Рей, продолжая сидеть на ее спине. – Оно прошло мимо, потому что не действует на свою создательницу, а меня оно восприняло, как единое целое с тобой.
– В любом случае, – пыхтела Тереза, ужом пытаясь высвободиться, – я не дралась в полную силу. И мои способности далеко не эталон. В Торан Паса с тобой церемониться не будут.
– М, – прозвучало многозначное междометие, описывающее его мнение, настроение, отношение и все то, что составляло его сущность.
Рей встал, протянув Гончей руку. Тереза пробурчала нечто нелестное, но от руки не отказалась.
– Тебе нужен отдых? – непринужденно поинтересовался Рей, отряхивая себя от налипшей грязи.
– Обойдусь.
– Тогда идем.
Идя к своей сумке, старался не хромать. Все же некогда поврежденное колено по-прежнему оставалось поврежденным коленом.
Не вижу причин для гордости. Она щадила тебя. Боялась коснуться.
«Да знаю я», – рассердился Рей, подхватывая сумку и водружая ее на плечо.
Но почему она боялась? Не я вселяю ей страх, а ты. Почему?
«Завались».
Как ни в чем не бывало Тереза легкой поступью шла впереди, даже не оглядываясь. Во всяком случае, она перестала просить его передумать.
– Мне нужно больше узнать о Торан Паса, – сказал Рей, нагоняя ее. – Что мне там ждать?
– У тебя будет наставник, – смиренно заговорила Тереза. – Его задача стать тебе другом. И его же задача заставить тебя разочароваться в дружбе. Один из этапов – исповедь. Твой наставник обнажит свое лицо, и это станет точкой невозврата. Ты узнаешь слишком много, а потому, если ты провалишься, тебя убьют.
– Кто-нибудь может оказаться союзником в Торан Паса?
– Никто, – без сомнений ответила она. – Даже если кто-то будет убеждать тебя в обратном. Итак, исповедь. На ней ты открываешь свою душу. Тебе задают вопросы, самые разные. И ты должен говорить. Тебе нельзя молчать. Молчание приближает к поражению, а поражение означает только смерть.
– Я могу лгать, – сказал Рей без смущения.
– Не сможешь, – заверила Тереза. – Наставник сделает все, чтобы ты был искренним. Ты можешь постараться подать правду в выгодном для тебя свете, но если у него появятся сомнения – ты проиграл.
– Дальше?
Пока Рей не видел проблем. Хотят расковырять его душу, вытащить все самое гнилое и смердящее? Пожалуйста, он с радостью вывалит им это. Отчаяние его входной билет, так что эта исповедь только поможет.
– Тебя закроют в темной комнате, – продолжала Тереза мрачно, словно переживала сама все сызнова. – Ни окон, ни огарка свечи, ни кровати, ни стула, ни одеяла. Лишь ведро и носовой платок, чтобы вытирать слезы. Там ты проведешь дни, но сколько именно – решит наставник. Без еды и с одной чашкой воды. Тяни эту воду, словно это все, что у тебя есть до конца жизни. После тебя приведут к столу, наполненному едой. Еда будет отравлена.
Рей внимательно слушал, при этом вспоминая бытность свою, когда без воды он мог обходиться днями.
– Однажды был случай, – нехотя проговорила Тереза, – когда неофит в такой момент набросился на ничего не подозревающего Гончего. Он перегрыз зубами ему горло и напился кровью. Но лучше просто отказаться. Тебя будут уговаривать, но стой на своем.
Рассвело. Кассандра приветствовала путников еще до того, как показались первые дома. Привычные запахи леса сменялись ароматом свежей выпечки, натопленных бань, шлейфом грязных подворотен.
