Несли, кажется, долго, она периодически начинала впадать в забытье, но короткое, очнувшись, сразу вспоминала происшествие, – тотчас набухал страх. Слава богу, лекарство еще работало, и Катя зачем-то сильно вцеплялась в натянутое полотно. Наконец добрались. Здесь был сооружен импровизированный лазарет. Вокруг стояло много кроватей (Катя внимательно огляделась), но по большей части пустых. В цепких сумерках причудливыми грудами чернели руины упавшего города. По земле стелился терпкий запах дыма и отчего-то строительства. Шла сильная настойчивая жизнь. Сновало множество людей, в воздухе стоял напряженный, вздрагивающий гул, рокотали моторы, плескались голоса, возгласы, тревожно, давяще хрипели стоны, веско и досадливо резал общий шум крик. В наползающей темноте руины начали светиться, десятки лучей, мелких огоньков ползли по корявым, безжизненным грудам, вдалеке мерцали блики бесхозных пожаров. Зажигались специальные костры. Освещался лазарет фарами легковой машины, все глубже и резче становились тени.
Как только Катю положили на койку, подошел молодой мужчина в перепачканном грязью и кровью халате, и носильщики, мрачные, усталые, те, что пожилые, ушли. Кажется, даже не попрощались. Остались двое юношей. Мужчина в халате, судя по всему, врач, молча разрезал плащ, платье и белье – они были пропитаны кровью. Тяжело оторвался от левой груди лифчик: присох к глубокой ране.
Врач ушел, ребята стояли рядом, отворотив головы. Подошла с ведром женщина в цивильном платье, начала обтирать мокрой тряпкой. По ее просьбе юноши помогли повернуть Катю, чтоб добраться до спины. Тело не чувствовало ни холода, ни прикосновений. После процедуры набросили простыню, сверху еще что-то, но не одеяло.
Снова подошел врач, опять Катю ворочали – чувствительность была утрачена, однако сознание вялым не оказалось, чутко ловились разговоры. Мужчина обстоятельно осматривал ноги.
– Кажется, все цело, – отрешенно и, похоже, мрачно говорил. – Можешь двигать ногами?
Катя попробовала. Нет. Подвижны оставались руки, но тело, начиная от груди, практически отсутствовало.
– Только руки, – Катя подняла их.
– То же самое? – спросила женщина врача. Тот кивнул. Шел сокрушенный возглас женщины: – Когда же они подъедут!
И тут началось…
ОГАРКОВ
(из жизни научного сотрудника Олега Огаркова – начало карьеры)
День начался паршиво. Опаздывал в одно учреждение, спешил на автобус. До маршрута шагать было квартал, но можно и на трамвае остановку проехать. Другое дело, что денег тютелька в тютельку – ровно туда и обратно на автобусе. Как назло, аккурат подошел трамвай; Олег посомневался, но заскочил в расчете на то, что кондуктор за остановку дойти до него не успеет. Разумеется, напоролся на кондукторшу сразу – не совсем свежая девица, с непроницаемым лицом.
– Оплатим.
Олег уместил вялую улыбочку и смалодушничал:
– Одну остановку всего.
– А я не спрашиваю, сколько вам остановок, – отчеканила кондуктор. – Оплатим!
Огарков резко выхватил купюру, сунул и пакостливо процедил:
– Понятно, не пользуют.
Кондукторша кинула негодующий взгляд и пошла ковыряться в сумке. Трамвай подходил к остановке. Олег хотел поторопить, но гордо сдержался. Выгребла все медяки. Выскочил в последний момент, споро переходя проезжую и злобно перетирая в кармане горсть монет, злорадно подумал: «Черт, явно недодала. Вот мило получится в автобусе».
