– Я… – начал было он, но надолго замолчал, а потом затянул старую песню: – Я очень благодарен тебе. И приложу все силы, чтобы стать хорошим мужем.
Она слабо улыбнулась.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Он с явным облегчением улыбнулся в ответ. Вот точно такая теплая, мягкая улыбка пленила Джейн восемнадцать лет назад, когда ей исполнилось всего три года. После того как овдовела ее мать, она ненадолго отправила Джейн в семью Хавьера. Кузен тогда приехал домой на каникулы вместе с другом. Маленькая Джейн грустила, а голубоглазый подросток был очень добр к ней, вот она и влюбилась. Лишь спустя много лет она поняла, что Киркпатрик добр решительно ко всем, но все равно продолжала его любить, просто уже не могла иначе.
– Благодарю тебя, – повторил Эдмунд уже в который раз, встал с кровати, ушел в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.
А любящая жена доброго мужа осталась в одиночестве гадать, что принесет ей этот союз – счастье или горе.
Глава 5. Надежды, мечты… и несостоявшийся завтрак
Эдмунд ждал, когда Джейн спустится к завтраку.
Накануне вечером он оставил ее в одиночестве и ушел к себе в полной растерянности, если не в шоке.
Две недели назад они заключили взаимовыгодное партнерское соглашение, в котором не значился пункт «Любовь». После признания Джейн этот пункт появился, но Эдмунд не мог его вычеркнуть, так же как не мог ответить ей взаимностью.
Однако свадьба состоялась и надо было как-то налаживать семейную жизнь. Эдмунд не очень представлял себе, как именно, но возлагал большие надежды на завтрак. Утром за столом легче преодолеть неловкость и пообщаться в прежней дружеской манере. Вопрос в том, что на это скажет Джейн.
Она ничего не сказала: просто вошла и остановилась у дверей, – и он вежливо поинтересовался:
– Как спалось, Джейн?
Она приподняла брови:
– Ты намерен обсудить мой сон?
– Мне хотелось узнать, как ты…
– Я в полном порядке. – От смущения у нее слегка порозовели щеки. – Ночь прошла довольно сносно.
– Сносно? – переспросил Эдмунд, не понимая, почему его задело это слово.
– Да. Не драматизируй, Киркпатрик. Сносно – это значит, не так плохо. – Она провела кончиком пальца по тисненой полоске на сливочно-кремовых обоях: – Мило. Симпатичная комната.
– Да, это и моя самая любимая, – решил он поддержать перемену темы.
Джейн посмотрела на блюда, расставленные на буфете.
– Вот оно что: ты, оказывается, чревоугодник.
Эдмунд рассмеялся:
– Нет, дело не в еде, а в… атмосфере.
Атмосфера? Пожалуй, да, точнее не скажешь.
Благодаря высоким окнам, обращенным на восток, по утрам в малой столовой было светло даже ненастной осенней и зимней порой.
Спускаясь сюда, Эдмунд совершал своего рода ритуал встречи нового дня и прощания с очередной бесконечно длинной ночью.
Когда-то здесь висели семейные портреты, но однажды его посетила счастливая мысль заменить их на цветочные натюрморты. Получилось настолько удачно, что Киркпатрик решил не ограничиваться малой столовой. Вскоре все до единого портреты покинули жилую часть дома и отправились на чердак, уступив место изображениям букетов, собак, охотничьих сцен – чего угодно, только не родственников.
– Жаль, что тебе так нравится эта комната, – прервал его раздумья голос Джейн. – Мне хотелось бы оформить ее в египетском стиле. Представь: темный лак, синий потолок и много-много золота.
Очевидно, от ужаса у него исказилось лицо, потому что Джейн воскликнула, закатив глаза:
