Вдох-выдох, вдох-выдох.
Ровно и не слишком глубоко.
Вдох-выдох.
Прошёл час или, может быть, день, она не знала, а план спасения так и не придумался. В голову лезли только самые мрачные мысли. Особенно напрягала перспектива удушья, которое страшило Алису больше, чем сама смерть. В карманах её джинсов не нашлось ничего, чем можно было проковырять путь к свободе или хотя бы смертельно навредить самой себе.
В тот момент, когда Алиса начала подумывать о том, что рано или поздно ей придётся разбежаться и убить себя об стену, в комнате включился свет.
***
Помещение выглядело ровно так, как она и представляла.
Пол, стены и потолок покрывали ровные прямоугольники плитки. Их материал был Алисе незнаком – что-то вроде пластмассы, стекла или однородного мрамора, а может, и всего вместе. Поверхность была светло-серой и совершенно матовой, не холодной и не тёплой – просто никакой. Как будто кто-то создал идеальный материал для самого нейтрального в мире интерьера.
Алиса повертела головой в поисках источника света, но не увидела ничего похожего на лампы. Можно было подумать, что светятся сами стены, но они были серыми, скучными, без единого блика. Свет настолько ровно заполнял пространство, что Алиса не смогла найти даже собственную тень. Освещение придало ей оптимизма – раз его включили, значит, она была зачем-то нужна, значит, о ней не забыли. Хотя в помещении не было видеокамер, у неё возникло ощущение, что за ней наблюдают.
Она поднялась на ноги и, хотя этого совсем не требовалось, ленивым жестом отряхнула джинсы. Потом она огляделась по сторонам и заорала самым наглым тоном, на какой была способна:
– Ну чо?! Есть здесь кто-нибудь?!
Молчание.
– Будем разговаривать, нет?!
Тишина.
– Или будем тут время терять?!
Внезапно у Алисы закружилась голова, в животе стало пусто, колени подогнулись, и она едва удержалась на ногах. Сначала она решила, что это начало обморока, что у неё резко упало давление, но дело было не в ней, а в окружающем пространстве. Стены стремительно раздвинулись, потолок улетел куда-то вверх, комната стала заметно больше, и вскоре Алиса оказалась посреди большого павильона или даже ангара.
Или внутри гигантского пенала.
Или, скорее даже, на дне огромного бассейна, накрытого сверху другим таким же бассейном.
Алиса не могла понять, какой механизм мог заставить комнату измениться настолько быстро и радикально. Ей показалось, что стены просто вырастали сами из себя, а плитки делились как клетки растения.
Алиса взяла себя в руки и снова огляделась – разумеется, с самым скучающим видом.
Нельзя показывать своё удивление.
Нельзя показывать страх.
Не дождутся.
Преображения меж тем продолжались.
Плитки на стене позади Алисы срастались, избавляясь от зазоров. Сливаясь вместе, они образовывали крупные геометрические фигуры и меняли цвет. Красный квадрат, синяя буква «Г», зелёный прямоугольник с поперечным выступом…
Фигуры множились, и вскоре на стене уже красовалось панно из множества разноцветных элементов. Это явно напоминало…
– Тетрис? – изумлённо прошептала Алиса и болезненно поморщилась.
***
Каждый раз при упоминании тетриса её посещало неприятное видение:
она ещё совсем девочка, ей шесть лет, она вернулась из школы, это был её первый учебный день, и он прошёл неудачно. Какой-то мальчик кинул в неё ком земли из цветочного горшка и испачкал платье. Девочки смеялись над ней и называли замарашкой. Мальчики тыкали в неё пальцем и зажимали носы, намекая на то, что она испачкалась какашками.
