Ну хорошо, раз так, я просто глубоко вздыхаю и представляю, что я на приёме у своего гинеколога. К тому же, мне намного приятнее раздеваться перед этим брутальным красавчиком в дорогом костюме, чем перед тем страшным бандитом, который хотел меня забрать себе…
Меня передёргивает от одной только мысли, что я могу достаться ему, и что он со мной сделает, поэтому я слушаюсь адвоката.
Скидываю с себя полотенце, и остаюсь как есть, совершенно голая перед ним.
Машинально прикрываю низ животика одной рукой, а второй — остро торчащие груди с затвердевшими от холода сосками, но вдруг понимаю, как это всё глупо и нелепо выглядит.
Я ведь полностью в их власти. И что я пытаюсь сделать? Прикрыть свою наготу?
И я отпускаю руки… Смотрю ему прямо в глаза…
Вижу, как на мгновение темнеет его взгляд, задерживаясь на мне, но он снова принимает равнодушное выражение, пока я, стоя перед ним, натягиваю на себя свои розовые трусики с шёлковым сердечком прямо на лобке.
Кто вообще придумал такое бельё!
Всё моё тело пылает под его изучающим равнодушным взглядом, пока я натягиваю на себя бюстгалтер.
Чёрт, сама не застегну!
И я подхожу к адвокату, поворачиваюсь к нему спиной:
— Помогите, пожалуйста.
Ну что же, надо отдать ему должное: его тёплые пальцы ловко застёгивают на мне хитрый замочек, и я про себя думаю, а сколько же лифчиков за свою жизнь он уже расстегнул?
Но отгоняю эту мысль прочь. О каких глупостях я сейчас думаю! Какая мне, на фиг, разница?! Да хоть миллиард!
— Готово, — тёплое дыхание мужчины обжигает мой затылок, и я чувствую, как волосы на загривке у меня встают дыбом от его низкого голоса и терпкого аромата, который я сейчас очень явственно ощущаю.
Я чувствую его мощь и его власть буквально спинным мозгом. И вдруг отчётливо понимаю, что мне больше всего хочется сейчас прижаться к нему спиной.
Почувствовать его твёрдую грудь, пресс под тонким батистом рубашки…
Почувствовать себя вновь под защитой…
Но я для него всего лишь одна из миллионов. Он же сам сказал.
Залог для его клиента.
Живая игрушка.
И я натягиваю на себя джинсы и толстовку.
— Можем идти, — поворачиваюсь я к нему, и вижу туман в его взгляде…
Денис
Нервно посматриваю на часы, пока Лёха с нашей конфеткой наверху собирают её вещи.
Я вообще считаю, что это чудо, что Молох не передумал. Повёлся на умные речь моего брата, которую он так красиво задвинул про живой залог и прочую хрень.
Я-то отлично понимаю, что всё это просто блеф.
У Доронина нет нужной суммы, это и так понятно.
Но мы захотели потянуть время. Дать ему шанс.
Да кому я вру! Мы всё это делаем только ради этой сладкой сахарной девочки.
Как только я увидел, что этот охреневший Молох тычет в нашу девчонку своими толстыми пальцами, я готов был сломать их. Прямо там.
Но мы же не зря самые высококлассные адвокаты, красиво пиздеть — наша работа.
Мы просто выиграли время.
Поэтому я стою сейчас на шухере и жду, когда же мой брат наконец-то выйдет с нашей девочкой, чтобы поскорее увезти её отсюда.
Потому что в этом доме для неё становится слишком опасно. И мы это прекрасно понимаем.
А ещё я осознаю, что не могу прекратить думать о том, что же сейчас они делают наверху, вдвоём. Как самый последний мудак. В её розовой девичьей комнатке. У неё ведь наверняка розовая кукольная спаленка, как у Барби.
Как внутренность её влажного пухлого ротика. Как её сочная ароматная плоть между нижних, чуть припухших губок, которые я отчётливо себе представляю, стоит мне прикрыть глаза.
