— Нет, чтобы она умоляла, — Зорал касается носком ботинка моего бедра. — Тэя. Хочешь увидеть братца?
Замираю, задерживаю дыхание и сажусь спиной к своим мучителям:
— Он еще жив?
— Купилась, — фыркает Раймус.
Оглядываюсь на Зорала, который обнажает зубы в оскале:
— Жив.
— Но его ждет казнь, да?
— Да.
Сердце покрывает черной слизью страха. Анкум, конечно, сам виноват, но я не хочу его смерти.
— Родителей проверил?
— Отец мертв, — холодно отвечает Зорал. — Вскрыл вены.
— А мать?
— А тут уже поинтереснее, — Зорал хмыкает. — Расскажешь, Тэя, про мамулю?
— Нет.
— Тогда я расскажу, — Зорал расплывается в улыбке. — Мамочка у нее одна из жертв Жнеца.
Стискиваю зубы и медленно выдыхаю.
После смерти отца, мама купила с рук нейрошлем и ушла в виртуальную реальность, в которой проводила дни и ночи. И там, за гранью материального и физического мира она встретила мужчину, который однажды поджарил ей мозги.
Идейный хакер, который решил, что шлюх надо наказывать. На его счету около двадцати женщин.
Отца в луже крови нашел Анкум.
Мать с дымящимся шлемом тоже нашел Анкум.
— Да ты у нас сиротка? — Раймус вскидывает бровь.
И в его зеленых глазах нет сочувствия, только удивление.
— У тебя и брата не станет, — Зорал садится передо мной на корточки. — Это так печально.
— Тебе все равно, — смотрю в его глаза.
— Да, — ухмыляется он. — Насрать на твоих мамочку, папочку и братика, но я с удовольствием посмотрел бы, как ты плачешь.
Я хочу вновь плюнуть в его ухмыляющуюся рожу, но сдерживаюсь. Я не хочу новой оплеухи, и во мне теплится надежда, что я все-таки увижу Анкума.
И скажу ему, какой он идиот.
Мои ресницы вздрагивают.
И по щеке ползет ядовитая слеза страха за родного человека, пусть и дурного. Только он у меня остался.
Зорал подхватывает указательным пальцем слезу и слизывает ее с надменной ухмылкой.
— Я хочу увидеть брата.
— Тогда попроси меня, — перехватывает мою руку за запястье, когда я тянусь к пульсирующей точке на виске и мягко его сжимает.
Запястье вспыхивает болью, которая проникает до сухожилий и сустава. Ожог отрезвляет меня, и я медленно выдыхаю через рот:
— Прошу… Я должна его увидеть. Поговорить…
Вскрикиваю, когда Зорал разжимает пальцы, и я прячу руку за спину.
— Как-то неубедительно, Тэя, — Зорал недовольно прищелкивает языком.
Хочет встать, но я резко поддаюсь в его сторону и касаюсь его щеки, в отчаянии вглядываясь в равнодушные и колкие глаза:
— Прошу, Альфа…
— А ты не так безнадежна, — он улыбается, но его лицо не становится мягче или приветливее.
Поддаюсь к нему и на выдохе, прикрыв глаза, целую. Легко и невесомо, едва касаясь губ.
Я вдыхаю горячий влажный выдох Зорала, и опять кружится голова, будто в легкие попал ядовитый газ.
— Вот это и есть химия между Альфой и Омегой, — Зорал неожиданно грубо хватает меня за подбородок, вынуждая приподнять лицо. Щурится. — Но ты ведь и Раймусу яйца полижешь, если он этого захочет. Никакой верности в вас, Тэя.
— Омеги такие да, — мрачно отзывается Раймус, — и как же они мозги-то крутят.
— Да трахни ты ее уже, — Зорал встает, кривится в ухмылке. — Я вас даже наедине оставлю. Мне надо отлить.
— А мой брат?
— Потерпит, — небрежно бросает Зорал. — Ему поджарят мозги завтра. Его, как и других, надо оформить. Дела завести, в базу внести… Допрос зафиксировать. Короче, свои заморочки.
Когда Зорал выходит, экраны затухают.
Моему брату поджарят мозги. Вероятно, через нейрошлем, который устроит Анкуму адские виражи страданий. Со стороны все будет выглядеть прилично. Ни криков, ни конвульсий, но мозг уничтожат. Сожгут нейронные связи.
