Молчание – знак согласия?
Роберт встал и медленно расстегнул пряжку ремня.
Дуня сглотнула и попятилась.
Рывком он выдернул ремень из брючных шлевок.
Дуня едва слышно охнула и закусила губу.
- Или уходи, или снимай куртку и ложись животом на стол, - сказал Роберт. – Считаю до трех. Один…
Дуня взглянула на него так жалобно, что он чуть было не отпустил ее с миром и деньгами. Но упрямство и злость победили.
- Два…
Дуня оглянулась на дверь, будто убеждаясь, что путь к отступлению свободен.
- Три!
Жалобно вздохнув, Дуня сбросила куртку на пол и шлепнулась животом на стол.
Роберт сложил ремень пополам и угрожающе им щелкнул. Дуня вздрогнула всем телом и зажмурилась.
- А штаны спускать кто будет? – притворно ласковым голосом поинтересовался Роберт.
- Н-не могу… - всхлипнула Дуня.
«Блять!» - Он чуть не выругался вслух.
Черную трикотажную юбку Роберт задрал легко. Под ней обнаружились штопанные колготки и розовые рейтузы в мелкий цветочек. Навряд ли такие еще шили. Значит, они… бабушкины?
Да откуда эта Дуня взялась? Из прошлого, что ли?!
Роберт хмыкнул и дернул вниз белье, обнажая белые пышные ягодицы. Дуня не попыталась его остановить. Кажется, она даже не дышала.
Искушение было слишком велико. Роберт шлепнул по аппетитной попе пятерней, расставив пальцы. Кисть утонула в пухлом, мягком, приятном на ощупь теле. На белоснежной коже тут же выступил розовый след – отпечаток ладони.
Дуня едва слышно хныкнула.
- Ну что ты, девочка моя, это еще не больно, - мурлыкнул Роберт.
И похолодел, осознав, что чувствует.
Жадное, нестерпимое желание отшлепать восхитительную задницу до ярко-красного цвета никак не вязалось с намерением наказать Дуню за звонок в полицию. Роберт хотел выпороть ее ради удовольствия, наслаждаясь искренним раскаянием провинившейся сабы.
Но Дуня – не нижняя!
С сожалением взглянув на ремень, Роберт заставил себя отложить его в сторону.
- Уходи, - хрипло произнес он. – Забирай деньги и уходи.
Дуня оглянулась через плечо, не поднимаясь со стола. Роберта озноб пробрал от ее взгляда, полного горечи и разочарования.
Нет, это ему только показалось.
Дуня – не нижняя. Точка.
- Уходи, - повторил он.
Неловко натянув колготки и рейтузы, Дуня поправила юбку и подняла с пола куртку. Роберт отвернулся, но все же искоса подглядывал.
- Деньги не забудь, - напомнил он, так как Дуня не спешила брать в руки конверт.
Отчего-то она заплакала: беззвучно, незаметно. Только слезы полились из глаз. Роберт подумал, что странно плакать, когда ничего страшного не произошло. Возможно, это от облегчения, что порка не состоялась?
Дуня так и не взяла деньги. Схватив рюкзак, она быстро вышла из кухни. Роберт обалдел настолько, что не сразу ее окликнул. Только стоял и слушал, как она пыхтит в прихожей, натягивая угги. А после…
После он вышел на крыльцо, схватив конверт с деньгами, но Дуни и след простыл.
Все же Дуня… нижняя? Так могла обидеться саба, желание которой проигнорировал господин. Или в последний момент Дуня вспомнила о гордости?
Если кого и стоит наказать, то это Дору. Не могла она не заподозрить подвох. А, может, сама все и подстроила?
Дора – отличная помощница. Но неужели она так и не смирилась с отказом? Даже если бы Роберт не разделял личную жизнь и работу, Дора не смогла бы стать его девушкой. Он не захотел обижать ее ролью игрушки на одну ночь, а в постоянные отношения не верил. Особенно после того, как попытался – и потерпел неудачу.
