– Я? – возмущаюсь, но кривлюсь от того, как сильно простреливает висок.
– Ты с фаворитками господина не собачься, ясно? В каждой комнате живет одна фаворитка и две-три наложницы, которые ей служат. В вашей комнате это Кариба. А ты ее убить пыталась. Знаешь, что тебе за это будет?
– Да не пыталась я ее убить! – выкрикиваю, садясь на низком ложе. Вжимаю палец в висок, чтобы хоть немного унять пульсацию. – Это она пыталась убить меня, я только защищалась.
– Знаешь, что? – Батул ставит руки в боки. – Даже если это и так, девочка, никто тебе не поверит, ясно? Потому что Кариба фаворитка! – она поднимает палец вверх, подчеркивая значимость своих слов. – А ты кто такая? Девка, которую он забрал с арены? Пф, пушечное мясо – вот как вас называют. Так что закрой рот и будь послушной.
– Я не…
– Остаток ночи будешь отмывать комнату от собственной крови, – перебивает она, не давая договорить.. – Ты там порядком наследила. И делать это будешь тихо, чтобы остальные девушки могли отдохнуть. Я и так еле уговорила Давию не вести тебя к госпоже. Она могла бы придумать наказание пострашнее. Госпожа не щадит никого из гарема господина. Так что молча покорно отмывай кровь, потом сама помойся, а утром после завтрака на занятия. Массаж Давия отменила. Теперь ты служанка в той комнате. И ты должна целовать ей ноги за то, что вообще оставила в живых.
Я опускаю взгляд на повязку, которой перевязана моя ладонь. Она сделана аккуратно, но все равно немного пропиталась кровью, и теперь выглядит отвратительно.
Кивнув, поднимаю взгляд на Батул.
– Хорошо, – соглашаюсь. – Я все сделаю, как ты сказала. Только… Батул, я не хочу здесь находиться.
– Мечтаешь вернуться на арену?
– Нет, – качаю головой. – Может… может вы поговорите с госпожой, и она поможет мне вернуться домой? Или хотя бы отпустите меня в город, дальше я сама. – Брови Батул поднимаются, и она смотрит на меня как на сумасшедшую. А я решаю, что это может быть мой единственный шанс уговорить хоть кого-то помочь мне. – Просто помогите мне выбраться за ворота. Дальше я сама. Умоляю.
Произношу это и впиваюсь в ее лицо взглядом в надежде, что она согласится помочь мне или хотя бы отведет к Фариде.
Но Батул не успевает ответить, как дверь открывается, и в комнату заходит хмурая Давия.
– Господин хочет ее видеть, – говорит она. Обращается к Батул, а смотрит на меня. – Он в ярости. Так что, может, зря мы ее спасали, – бросает она, а у меня волоски на всем теле встают дыбом.
– Давай быстро, – рявкает на меня Батул и дергает с кровати. Окидывает брезгливым взглядом мою окровавленную сорочку. – Может, переодеть ее?
– Нет времени. Ты же знаешь, если господин сказал сейчас, то это немедленно.
– Ох, – выдыхает Батул и, схватив меня за локоть, прямо босиком тянет на выход.
Мы торопимся по коридору, а позади я слышу, как быстро стучит трость Давии.
– Стой! – выкрикивает она. Мы резко замираем и оборачиваемся. Давия что-то быстро говорит девушке на арабском, и та скрывается в одной из комнат. Давия кивает, и Батул заталкивает меня туда же.
– Что? – спрашиваю испуганно. – Что происходит?
Мы заходим в комнату, подобную той, в которую меня поселили, но здесь пусто. Девушка, которой Давия что-то сказала, скрывается в гардеробе, а потом выбегает оттуда с каким-то платьем. Меня же продолжают тащить по комнате к ванной.
Батул ставит меня возле раковины и, открыв воду, помогает быстро смыть кровь с рук и лица. Потом сдергивает с меня сорочку, заставляя поежиться от стыда и прохлады. Я не успеваю даже прийти в себя, как на меня накидывают расшитый серебряными нитями темно-зеленый халат с зап
