Да, понятия о жажде у нас с этим индивидуумом были прямо противоположными. Я отродясь не пил спиртного, но глядя на довольную харьку Петюни, да ещё если учесть весь тот груз непомерной ноши, который навалился на меня со всей своей решительностью, решил вдруг поддаться на провокацию и махнуть рукой на всё. Будь, что будет. Надоело.
– Дай-ка сюда, – потребовал я у него и протянул руку к бутылке.
– А-а, Викторыч! Опять всех убил, да? – радостно отозвался тот. – А я вот самогон нашёл, только он стрёмный какой-то, у нас в деревне лучше гонят. Бабка есть одна, секретный рецепт у неё, никому не рассказывает. Только если пузырь выпил, всё… С ног сшибает напрочь. А эту хрень пью, а всё не пьянею.
– Так давай я выпью.
– На. Тут у них целая коробка почти. Правда, половина разбилась.
Петюня протянул мне бутыль и я, помолившись про себя, чтобы ни одна посторонняя бацилла не передалась мне от этого разносчика заразы, присосался к горлышку. Падать, так уж на самое дно. Отлежавшись, можно пробовать начать восхождение заново.
– Ну ка, подвинься, – велел я ему, оторвавшись от бутылки и, силясь не задохнуться от сивушных паров, устало присел рядом. – Всё хотел тебя спросить.
– Про чё? – язык у Петюни уже начал заплетаться.
Соврал как всегда, пьянеет он быстро.
– Ты мамку любишь?
– Конечно, ты ещё спрашиваешь? У меня она знаешь какая? Никто не знает.
– Это точно, – кивнул я и, поморщившись, вновь отхлебнул приличный глоток. Алкоголь на вкус был отвратительным, но внутри вдруг всё окатило приятным теплом и слегка ударило в голову.
Петюня тем временем порылся в глубине салона, звякнул стеклом и достал ещё один пёстрый пузырь. С хрустом отвернув пробку, добродушно и немного смущённо улыбнулся.
– А зачем спросил про мамку?
– Так это она тебя пришельцам продала. Вот этим самым, – я кивнул головой в сторону лужайки. – Это их машины и омерзительное пойло.
– Так это тоже инопланетяне, да? – обрадовался парнишка и вновь припал к горлышку. – Ну, так ты всех убил, чего теперь бояться-то?
Святая простота. Он что, вообще меня не слышит?.
– Я говорю, мамка тебя предала, она здесь самая главная убийца. Ну, не считая Медарона, конечно. И Лободрота.
– И тебя?
– Я с ней даже рядом не стою.
– Ерунда какая-то,– беспечно отмахнулся Петюня и засмеялся. Хмелел он просто с катастрофической быстротой. – Мамка добрая, она и мухи не обидит. Правда, ругается иногда, но так это не со зла, она мне добра желает. Я вот сейчас ещё немного выпью, отдохну и пойдём к нам домой, мамка теперь ужин, наверное, приготовила. Жрать охота, спасу нет. Да и, кажется, дождь собирается.
Я задрал голову к небу, но не увидел ничего особенного, лишь небольшую тучку вдали.
– Петюня…
– Чего?
Нет, так не пойдёт. Похоже на то, что подобные мысли в эту маленькую головку попросту не помещаются. Так и чёрт с ним. Насчёт ужина, кстати, верная мысль, пора здесь уже заканчивать. Я никак не мог привыкнуть к тому, что столь тёмные дела, которые творятся здесь уже почти целый день, не находят не то что моментального отклика от местных властей, но и вообще какой бы то ни было реакции.
– Ничего, – буркнул я, допил остатки спиртного и поднялся. – Выбираться отсюда надо, поздно уже.
– Так пошли, чего тянуть?
– Пошли.
Лободрот, надо отдать ему должное, с поставленной задачей справился на "ура", несмотря на свой сдувшийся уровень. Видимо, аватар его и при человеческой жизни отличался недюжинной силой и выносливостью. Ну правильно, в кого ещё вселять опасного со всех сторон рептора, как не в такой же устрашающий, но земной экземпляр. А ведь у всех этих людей, которые сегодня погибли и, скорее всего, ещё погибнут, были семьи, знакомые, привычная, устоявшаяся жизнь. А мы своим появлением просто стёрли тысячи личностей из местного бытия. Неужели только по воле Создателя? Ведь и у нас у всех был выбор. Что за игра такая? И все ли правила действительно пишет нам он самостоятельно?
