Читать онлайн Екатерина Шельм - Игры Бессмертных

2. Глава 1. Право первой ночи

Тереза отработав на кухне сиротского приюта положенное время, шла в их с братом скромную комнатушку. Все ломило от боли, спина ныла, а на руках вспухла еще пара новых мозолей. Проклятая система приютов! Тереза должна была сама отработать свое содержание, ведь каждый потраченный на нее пенни грымза директриса вносила в пыльные бухгалтерские книги. И если не отработать… О, тогда тебя не ждало ничего хорошего. А отработать у Терезы шансов не было.

Ее брат Анри после аварии на новомодном автомобиле, не мог ходить, а работать за двоих Тереза физически не могла. Это было попросту нереально, и она это знала. Как и мерзкая старушенция Харт. Они обе знали куда это все идет…

Тесс поднялась по шаткой лестнице. Анри днями и ночами лежал в их коморке, потому что старуха Хард из вредности не давала им комнату на первом этаже. Иногда Тереза, похлопав глазками, уговаривала приютских парней спустить брата с крутой лестницы и поднять обратно, чтобы Анри побыл на свежем воздухе, но каждый день его было не натаскаешься.

Случай Анри был излечим, но нужны были алхимические средства, денег на которые у нищей сиротки Терезы, ясное дело, не было. Пока не было! Но она обязательно их раздобудет. Обязательно! Но сперва нужно расплатиться со старухой и убраться из этого клоповника!

Брат лежал в постели и читал книгу, которую Терезе подарил влюбленный в нее сын книготорговца с соседней улицы. Парень был зануда каких поискать, но Анри любил читать, так что Тереза всегда улыбалась очкарику так, что он аж столбенел. Внешность была единственным капиталом Терезы и она собиралась распорядиться им с умом. Ради брата.

Анри был бледнее обычного. Приподнялся, держась за куски простыни, которые Тереза прибила к стенам, чтобы он мог самостоятельно садиться.

— Тесс… ты подписала договор о праве первой ночи?

Тереза застыла в дверях, и краска бросилась ей в лицо. Она мало краснела в последние годы, краснеть привилегия богатых. Но хотя бы перед братом Тесс хотела остаться той старой Терезой, юной чистой девочкой с улицы Черемухи, какой она была до попадания в этот приют.

— Кто тебе сказал?

— Значит это правда?

— Прости. У меня нет выбора, ты же знаешь. У нас огромные долги. Старуха может перепродать долговую расписку кому угодно. Она все равно заставила бы меня.

— Творец! — Анри упал на постель. — Ну почему я не умер!

— Не говори так! — Тереза кинулась на него и обняла. — Совсем спятил! Ты все, что у меня осталось!

— Калека! Обуза!

— Ты поправишься! Не безнадежно! Да, я подписала договор, но половину денег от продажи права отдадут нам и спишут все долги до последнего пенни. Мы уедем отсюда, снимем жилье и выпишем тебе те алхимические препараты из столицы, о которых говорил тот врач…

— Тесс! Хватит! Я не желаю, чтобы ты продавала себя, ты слышишь?!

— Ты думаешь, я этого хочу?! – разозлилась Тесс. Матерь сущего, ей бы поддержки, а она получает обвинения еще и от брата?! - Но какой у нас выбор?! У нас огромный долг! Старуха позаботилась об этом, приписала нам столько всего ты бы видел! И никак не докажешь, что она врет! Она продаст меня в бордель, а тебя бросит в канаву подыхать, если мы не спишем эти долги! А она не спишет их, если я не соглашусь на продажу этого проклятого «права»!

— Если бы родители были живы…

— Но они мертвы, – жестко отрезала Тереза и встала. – И я сделаю все, что требуется, чтобы мы с тобой не последовали за ними.

— Тереза!…

Но Тесс отвернулась. Она знала, что продажи ее «права» не избежать. И Анри тоже это знал. Это знали все и хоть бы кто посочувствовал ей! Хоть бы одна скотина сказала «Ах, Тесс, нам так жаль, что у тебя нет денег и старая алчная грымза хочет на тебе нажиться». Не-е-ет! Все только строили из себя ханжей и чистюль и насмехались.

«Скоро тебя обрюхатит банкир Хельборнс», «Я слышала мэр собирается заехать, он так-ой вонючий! Возьми прищепку на нос, Тереза» - язвили приютский злобные девчонки. Хотя бы от брата Тесс хотела услышать слова утешения и что получила?

Она с яростью пнула свой тюфяк подальше от постели Анри. Легла и, зло ворочаясь, накрылась одеялом.

Через полчаса Анри завозился, и Тереза вскинулась.

— Что? Воды? Или…

— Ничего, я сам… — он приподнялся и потянулся за водой. Выпил стакан. — Прости меня, — прошептал едва слышно. — Я знаю, что ты готова на все, чтобы вытащить нас. Я просто хотел, чтобы ты осталась моей булочкой Тесс.

— Я всегда останусь твоей Тесс, — она улыбнулась ему. Но в глубине души уже знала — той Тесс Доплер, что видела как погибли родители и как изломало брата, уже не существует. Та славная хорошая девочка Тереза давно бы сгинула в этом приюте с братом-калекой, под гнетом старой грымзы Харт.

А Тереза Доплер не собиралась погибать.

Дорогие читатели!

Большое спасибо, что заглянули в мою историю.

Добавляйте в библиотеку, чтобы не потерять и ставьте звездочку — это очень меня греет :)

Подписывайтесь на меня в профиле и приятного чтения)

4. 1.1

Старуха Харт приодела Терезу, постригла у парикмахера. Вкладывала в нее деньги, по собственному заявлению. И принялась искать счастливчика, который получит «право первой ночи».

Терезу стали «выгуливать» там, где ее могли увидеть богатые мужчины. С парочкой надушенных холеных толстосумов ее даже познакомили. Все они смотрели на нее как на кусок пирога, а она на них как на денежный мешок и путевку в лучшую жизнь. Все они были ей отвратительны.

Одним вечером к старухе примчался посыльный, она засуетилась, велела Терезе помыть голову и готовиться вечером поехать в город.

Харт надела лучшее свое платье, завила седые пряди в нелепые кудряшки у висков, нарядила Терезу в чье-то довольно приличное пальто и лично заплела ей волосы. Даже шляпку откуда-то достали. Она уже лет десять как из моды вышла, но другой не было.

Они взяли извозчика и поехали в Верхний город, туда, где жили сливки местного общества. Прогулялись по мощеным тротуарам. Вдоль улиц горели газовые фонари, проезжали извозчики, а дважды, гудя клаксонами, рыча двигателями и ослепляя алхимическими фарами, промчались автомобили. Тереза закрыла глаза, чтобы не видеть их. После аварии они наводили на нее неконтролируемого ужаса.

Тереза с жадным вниманием разглядывала прогуливающуюся публику. Бегали посыльные, ходили служанки и рабочие, но даже они отличались от тех, кого она привыкла видеть в их районе. Все были одеты в добротную чистую одежду, на мальчишках были кепи, на девушках аккуратные капоры и косынки. И ни у кого подол не был замаран в грязи, а каблуки салютовали бодрое «цок-цок-цок» вместо их привычного «хлюп-хлюп-хлюп».

Про господ и говорить было нечего. Все были важные, дорого одетые, дамы в пышных платьях и причудливо украшенных шляпках плыли как сказочные птицы, мужчины в цилиндрах и фраках смотрелись неприступными и гордыми как сам сэр Арчибальд Грейстон, лорд-основатель их города Междуречья. Все тут было, как Тесс помнила. Она не была в Верхнем городе годы и годы, но детские воспоминания частично сохранились.

Сиротский приют, куда их с Анри отправили сердобольные родственники, ютился на окраине в нищем и опасном райончике, который дважды в год топило из обеих рек, протекающих через город. Стерегли сирот за семью замками, ведь многие хотели сбежать от долга и попытать счастье на улицах, так что голытьба Перетечья в Верхний город никогда не забредала, а если бы появилась, так каждый дворник погнал прочь от крыльца, чтобы не смущали своим убогим видом господ и не пугали служанок.

Но когда-то Тереза с Анри жили здесь, в Верхнем городе, где дома были каменными, ровненькие заборы коваными, улицы мели каждое утро, и были они широченными — чтобы и кеб проехал, и автомобиль. Они жили где-то тут, в большом доме с мамой и папой. У них были деньги, и у Терезы была гувернантка, а у Анри домашний учитель и наставник. Тесс ходила в школу для маленьких леди, умела читать, писать, играть на фортепиано, вышивать красивые картинки и делать самый изящный книксен. А еще у нее были платья. Много-много красивых платьев с тесьмой, кружевами и жемчугом. И куклы. Фарфоровые сокровища в пышных оборчатых юбках с голубыми глазами и изогнутыми ресницами, которым она плела косы в часы безделья.

А потом отец купил новое изобретение «автомобиль» и повез всю семью кататься. Что-то сломалось, и машина врезалась в дерево. Родители погибли на месте. Анри защемило ноги и сломало спину, а Тереза отделалась парой царапин. Из родни нашлись ушлые внучатые племянники бабушки, которые быстренько прибрали все имущество к рукам и сплавили сироток в приют с глаз долой.

Тереза все отлично помнила, но это доставляло такую боль, что она гнала мысли прочь. Нечего думать об этом. Нужно думать о том, как распорядиться тем, что судьба подарила ей и что пока не смогли отобрать. Внешностью.

Тереза очень смутно представляла, что именно старуха Харт продает. «Твое тело» — бросила она, и Тереза недоумевала, как это можно продать ее тело? Оно же ей самой нужно вообще-то!

«Ляжешь на спину, закроешь глаза и все» — обнадежила ее Харт, когда Тереза подписывала документ. — «Делов-то».

Тесс приблизительно представляла, что ей предстоит, ведь у нее были уши и глаза, а все взрослели и страшно интересовались противоположным полом.

Она пару раз целовалась, но относилась к этому как к подачке, которую она кидает парням, ради того, чтобы что-то получить: больше углей для грелки в их с Анри комнату, вкусную булочку, второе теплое одеяло или новый кусок мыла. Она подставляла губы, закрывала глаза и терпела неясные, довольно утомительные поцелуи всех этих мальчишек, которые мнили себе, что она сражена их неотразимыми чарами. «Право первой ночи» представлялось ей чем-то таким же утомительным, не слишком приятным, но в общем-то терпимым. Тесс не собиралась упустить шанс расплатиться с долгом и заиметь деньги на первое время их с Анри жизни. А если повезет, то и алихимические препараты можно заказать. И если ради выздоровления брата нужно «лечь на спину и закрыть глаза», Тесс была готова сделать это.

Оказалось, они со старухой идут в театр. Здание сверкало огнями, на афише был нарисован мужчина с копьём и женщина в пышном головном уборе. У подъездной дорожки лакеи помогали выйти дамам из экипажей и автомобилей. Глазеющая праздная публика была оттеснена служащими подальше от лестницы и входа.

Харт повела ее куда-то в подворотню, постучала в неприметную дверь. Открыл суетливый, испуганный лакей.

— Скорее!

Они юркнули внутрь и оказались в служебном коридоре. Тут стояли пыльные, брошенные декорации, слышался шум закулисья. Кто-то кричал, скрипели веревки, из оркестровой ямы доносился разноголосый шум настраиваемых инструментов.

Лакей, озираясь, повел их внутрь театра. Пару раз они замирали, пропуская людей, пересекающих коридор.

— Нет кары больше чем твоя… Нет кары больше чем твой свет… — декламируя и так и этак какой-то актер прошел мимо, патетически размахивая руками.

Лакей провел их к двери и повернулся к Харт.

— Ну?

Мешочек с монетами звякнул и исчез в его кармане.

— Как мне найти этих оборотней?

Ноги Тесс приросли к полу. О-оборотней? Творец, не может быть! Эта старая карга ведь не задумала продать ее оборотням?! Да и откуда тут в Междуречье оборотни?! Они же все в столице или уж в Северном заозерье! Но тут?! Да у них отродясь в городе ни одного оборотня не было! Они же все военнообязанные и служат там, где стоят войска!