Игры фортуны, или Медвежий угол - страница 4

– Да что же барин в таком молоке по сторонам то увидишь?

– Туман самое хорошее место для засады. Мало-ли, какая шайка здесь притаилась? – с апломбом знатока произнес Толокнов, – хотя, действительно, ни черта не видно.

Случайный успех в стычке окрылил Артемия Петровича. Ему хотелось выглядеть в глазах этого пожилого возничего искушенным в жизни человеком, которому не страшны любые превратности судьбы.

– Я начеку, у меня здесь два заряженных пистолета, и если что, стрелять уж буду без предупреждения, – прошептал он себе под нос.

Толокнов взял в каждую руку по пистолету и, положив их на колени, стал с решительным видом посматривать по сторонам. Ямщик повернулся и, посмотрев на своего пассажира, покачал головой: – Господь с тобой барин. Откуда здесь шайки? Я тут не первый год езжу, и ничего такого не случалось. Народ здесь простой, богобоязненный. А то, что этот рыжий нам попался, так то случайность. Мало ли сейчас беглых.

– Что-то я тебя братец не пойму. Ты же сам сказывал, что людишки здесь разбойные пошаливают. Признайся, говорил?

– Ну, вроде говорил. Да и говорил я что, что везде шалят, а не только здесь.

– Тогда как понимать твои последние слова, что в здешних местах тишь да гладь да божья благодать, а рыжий разбойник лишь случайное недоразумение?

– Так я барин хотел сказать, что, сколько здесь езжу, ни разу никаких разбойных шаек не встречал.

– Значит, ты мне солгал?

– Упаси бог, барин. Я хотел сказать, что сам то их, слава богу, не встречал, а вот другие рассказывали и не только про разбойных людишек, а еще почище.

– Вот так у нас всегда, – разочарованно протянул Толокнов, – нагородят огород до небес, а потом выясняется, что это бабские россказни.

– Не знаю, господин хороший, как насчет бабских там всяких сплетен, да россказней, только я так думаю, что дыма без огня не бывает, – с явной обидой ответил ямщик и, насупившись, замолчал.

– Далеко нам еще ехать? – решил разрядить обстановку Толокнов.

– Трудно сказать, думаю верст шесть, семь осталось.

– Так далеко? Чертов туман! – в сердцах воскликнул молодой человек.

– Вы бы барин зря нечистую силу не призывали, – крестясь, заметил возничий, – народ здесь суеверный, ежели, что не так, и бока намять могут.

– Народ наш всегда был суеверным, – зевая, отозвался Толокнов, – сказки любит сочинять. В наш просвещенный век любое явление можно объяснить с помощью науки.

– Не знаю барин, как у вас там, в столицах, может вам там все и понятно. Да только ежели отъехать чуть в сторону, в глубинку, такие истории здесь случаются, не приведи господь.

– Что ты там бормочешь? Какие истории? – нехотя отозвался Толокнов, решив послушать ради скуки очередную дорожную байку.

Ведь всем известно, что всевозможные истории, басни и небылицы отвлекают внимание от дальней дороги, благодаря чему время летит незаметно.

– Позапрошлым летом с одним ямщиком случай приключился, – без предисловий начал свой рассказ возница, – молодой он был, ну где-то, как вы, а может и того моложе. Вез как-то он одного купца. Да и не купец тот был, пожалуй, а так себе, скупщик из крестьян. Но гонору у того было на всю купеческую братию, – гладкая речь ямщика навела молодого человека на мысль, что сказку свою тот рассказывает далеко не в первый раз.

«Пусть себе болтает» – подумал Толокнов, – «хоть какое-то разнообразие».

– Ехали, значит, они в село, – продолжал ямщик, – откуда этот скупщик родом был. А был тот уже изрядно навеселе. В трактире перед тем основательно посидел. И вот он начал заливать нашему ямщику, какой он богатый, да как живет раздольно. Все вроде бы хорошо, все вроде бы как обычно – всяких пассажиров нашему брату возить приходится, да вот незадача, чуть ли не через слово нечистого поминает. Едут значит, так они и вдруг смотрят на дороге одноколка стоит без лошади. Рядом человек, какой то, весь в черное одетый. Остановил он их и просит подвезти до села. Разбойники, говорит, напали, всего помяли, обобрали, да лошадку с собой прихватили. Поглядели они, человек из себя видный, одет в господское, да и манерам обучен. Посадили того в кибитку, да и поехали дальше. Слышит наш ямщик, что пассажир его снова за свое принялся: хвастается да чертыхается. А господин тот слушает, да поддакивает, да хвалит болтуна. Достали бутылочку, потом другую. Скупщик захмелел окончательно, а этому господину хоть бы хны, кажется, и не пил вовсе. Скупщик его уже и другом лучшим и братом называет. Подъезжают к селу. Скупщик и говорит ямщику: «Повози нас с моим лучшим другом по моей родне, хочу домой на тройке заехать, чтобы тем завидно было», и сует нашему ямщику деньги. Тот не будь дурак, деньги взял и повез. Только ямщик то трезвый был, и стал он замечать странное. Начали подъезжать к воротам разных дворов. Ямщик видит, что ворота открыты, господин говорит, что заперты. Скупщик так и не уговорил господина проехать на двор. Поехали к следующему дому. Там ворота на запоре и на них висит замок. Подошел тот господин к воротам и через мгновенье распахнул их. Зашли они со скупщиком в дом и долго не выходят. Ждал наш ямщик, ждал, да и пошел сам в дом. Смотрит на полу лежит скупщик мертвый и белый как мел, словно из него всю кровь выкачали. Все стены в доме в крови измазаны, а господин тот пропал, словно его и не было вовсе. Когда разобрались в чем дело, выяснили – упырем тот попутчик оказался. Вот такая история, – закончил свой рассказ ямщик.