Смотрю на него, покрываясь липкой испариной, в ужасе думая, что там – Он. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, а потом напоминаю себе, что он не знает этого номера. Никто не знает. Как и моей новой фамилии, по которой мог бы меня вычислить.
Беру гаджет в руки и вижу кучу сообщений в чате под названием “Выпускной”. И буквально ощущаю, как меня медленно отпускает напряжение. Мышцы расслабляются, и легкие раскрываются, позволяя кислороду проникнуть внутрь.
Скворцова: “ Ольга Александровна, вот ссылка на облако с видео”.
Герасимов: “Есть вариант заказать текст песни у Ривера”.
Скворцова: “Так уже Руднев вызвался добровольцем”.
Ниже блондинка прикрепляет смеющийся эмоджи с выступившими на глазах слезами.
Герасимов: “Поэтому и предлагаю запасной вариант”.
Филиппова: “Мне страшно…”
И напуганный эмоджи.
Береснев: “Почему? Думаешь, на его фоне тебя никто не заметит? lol”
Филиппова: “Страшно от того, что он может там придумать. Как бы мы потом не вылетели из университета после его песен”.
Руднев: “Ты просто завидуешь мне, киса”.
Подмигивающая рожица.
Филиппова: “Чему завидовать? Твоей тупости? И способности мыслить только в горизонтальной плоскости?”
Руднев: “Воу! А на прошлой вписке тебе очень понравилось со мной в горизонтальной плоскости, а еще потом в вертикальной и под углом девяносто градусов”.
“Абонент Скворцова исключила вас из чата”.
Мое лицо пылает от прочитанного. Отчего-то очень красочно встают перед глазами все те картинки, о которых написал этот наглец. И, честно признаться, я чувствую облегчение оттого, что меня лишили необходимости читать все это. Для меня подобные подробности лишние. А затем на телефон начинают сыпаться новые сообщения.
Скворцова: “Ольга Александровна, извиняюсь за Руднева и за то, что удалила из чата. Надо провести беседу кое с кем. Потом снова вас добавлю”.
Я: “Хорошо, Алина. Спасибо”.
Открываю список чатов и вижу сообщение от парня, решившего напрочь засесть в моих мыслях. Несколько мгновений смотрю на его фото аккаунта. Селфи, сделанное явно лежа. Взгляд с прищуром и наглая ухмылка на губах.
Руднев: “Ольга Александровна, не волнуйтесь. На меня можно положиться. Для вас я напишу самый крутой текст”.
Я: “Денис, пожалуйста, постарайся для выпускников и твоих одногруппников”.
Руднев: “Только потому, что об этом попросили вы…”
Из-за его сообщений чувствую себя неловко. Словно влезла во что-то нехорошее, аморальное.
Я: “Денис, прошу не беспокоить меня без повода. Все, что напишете, скидывайте в чат. Никакой личной переписки со студентами я не веду”.
Руднев: “В чат мои тексты будут попадать только с вашего одобрения”.
Я ничего не отвечаю. Вижу, как Руднев набирает сообщение, но очень долго ничего не приходит. Решаю, что он оставил идею отправить все, что задумал, и выхожу из мессенджера, откладывая смартфон до утра.
Снимаю сериал с паузы и снова слышу вибрацию. Несколько мгновений борюсь с желанием проигнорировать гаджет, но все же сдаюсь и смотрю на повисшее на дисплее сообщение от Руднева:
“Спокойной ночи, Ольга Александровна. Я очень рад, что вы теперь с нами.
P.S. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вам было хорошо…”
Вспыхиваю от его последних слов, представляя, что именно он имеет под этим “было хорошо” в виду, и тут же отключаю телефон, проклиная все на свете за то, что дала свой личный номер студентам.
Это была плохая идея. Отвратительная. И я еще не раз пожалею об этом…
