— Это так странно, — бежала за ними следом.
— Все в порядке, Моленина, — остановился он, посмотрев на меня. — Мы обязательно сочтемся.
5. Глава 4
Ната
— Какая музыка нравится? — спросил Державин, выезжая из коттеджного поселка.
— Все равно, — пожала плечами, стараясь не пялиться на мигающую всеми цветами радуги приборную панель, благодаря которой машина напоминала больше космический корабль, чем автомобиль.
— Вообще предпочтений нет? — чувствовала, как кожу жжет от его взгляда, но отчаянно делала вид, что не замечаю этого.
— Абсолютно, — отвернулась к окну, мечтая, чтобы эта поездка закончилась как можно скорее. Хотелось оказаться дома. На работу ехать уже смысла не было, поэтому можно даже не пытаться вернуться в ресторан.
В салоне повисла тишина. Только негромкий дабстеп заполнил пространство, накаляя и без того напряженную атмосферу до предела. Мне некомфортно рядом с блондином, я чувствую себя не в своей тарелке и не на своем месте. Он меня раздражает и настораживает.
Хотелось расслабиться, ведь страшного не случилось и можно выдохнуть. Но какое-то невидимое чувство, дребезжащее на тонком плане, не давало покоя.
Внезапно звук изменился, и вместо клубняка из динамиков полилась какая-то из старых рок-баллад. Рефлекторно повернулась к мажору, окидывая его взглядом.
— Что? — ухмыльнулся он. — Не нравится?
— Пофиг, — равнодушно отвернулась обратно к окну, рассматривая проплывающий за стеклом ночной город.
Именно после захода солнца улицы особенно завораживали. Украшенные огнями, они вызывали столько эмоций, пробуждая внутри радость и предвкушение чуда. Казалось, будто я попадала в совершенно другой мир, где меня ждала иная жизнь. Просыпалось ожидание перемен и настоящего счастья. Но стоило перешагнуть порог родной квартиры, как суровая реальность беспощадно била меня лицом о стену из бесконечных проблем. И тогда от этого мимолетного забвения не оставалось и следа.
— Ты всегда такая? — снова вырывает из размышлений низкий голос блондина.
— Какая? — посмотрела на его профиль, на то, как он уверенно держит руль и то и дело бросает на меня странные взгляды. И только теперь поняла, что, наверное, впервые нахожусь наедине с этим мажором.
— Серьезная, строгая, — продолжал ухмыляться он. — Скучная… — бросил лукавый взгляд.
— Какая есть, — отвернулась от него, смотря прямо перед собой и не желая оправдываться перед посторонним человеком.
Услышала шумный выдох.
— Что Кочеткова в тебе нашла? — пробурчал себе под нос.
— Тебе этого никогда не узнать, — усмехнулась.
— Нет, серьезно, — продолжил он. — Тебе самой-то по кайфу все время ходить с таким лицом? — перевел взгляд с дороги на меня и обратно.
— Другого нет. Я же не заставляю на себя смотреть, — внезапно вспыхнула.
Наверное, со школы я не разговаривала с парнями о своей внешности. Да и не волновало меня общественное мнение, особенно мнение избалованных золотых деток. Вдохнула поглубже, шумно выдохнула и попыталась убедить себя в том, что мне плевать на его слова.
— Ты же даже не улыбаешься, — продолжал напирать этот павлин. — И не пытаешься быть милой. Все время хамишь.
— Кому мне улыбаться и для чего? — взглянула на его сосредоточенный профиль, подсвеченный огнями приборной панели, в свете которых он выглядел немного иначе. Загадочнее, что ли. — У меня есть Лада, с которой мне интересно. Ей улыбаюсь, близким улыбаюсь. А чем заслужили мою улыбку другие? Или доброе отношение? Вот ты, — встретилась с ним взглядом. — Ты вводишь в заблуждение мою подругу, подаешь ей ошибочные сигналы, в то время как сам нисколько в ней не заинтересован. Разве ты заслужил улыбку?
