***
Шаман нас ждал. Когда мы вышли из леса, он встречал нас возле своей кривобокой избушки, крытой позеленевшей от лишайника дранкой. Колоритный мужик. Очень старый, с худым, изборождённым глубокими морщинами, лицом, высокого роста, невероятно тощий, одетый в чёрную длиннополую одежду, сплошь увешанную длинными разноцветными ленточками, с каким-то невероятным чучелом совы на голове вместо головного убора, он стоял, удерживая в узловатых тонких пальцах бубен, и смотрел точно на нас, словно знал, откуда мы появимся. Шедший впереди Адуш, мелко-мелко семеня, подбежал к Темичи и, часто кланяясь, начал что-то говорить на своём языке, а Буран путался под ногами, всё время пытаясь лизнуть Темичи руку. Шаман слушал, кивал, и изредка вставлял что-то своё. Наконец, поток слов охотника иссяк, Темичи в последний раз величественно кивнул и, словно только что, заметив, что тут ещё кто-то есть, повернул голову в нашу сторону.
– Я тебя знаю, – скрипучим голосом проговорил он, обращаясь к Игоряну.
– Да, – ответил мой друг. – Я приходил к тебе год назад.
– Тебя до сих пор волнуют хранители, – скорее утвердительно, чем вопросительно проскрипел шаман.
– Да. Я пришёл, чтобы узнать, как до них добраться.
– Это не так просто.
– А мы не ищем лёгких путей, – жизнерадостно заявил Лёха и тут же осёкся, увидев, как поморщился Темичи.
– Хранители живут на острове посреди озера.
– Ты, как добраться до озера, расскажешь?
– Не спеши, – этим скрипучим голосом, наверное, можно было бы стекло резать. – Остров не каждому показывается.
– Как это?
– Если хранители не захотят, ты не увидишь острова. Многие люди годами вокруг этого озера безрезультатно ходят, а острова нет.
– Так, может, его и не существует? А все истории про хранителей не более, чем сказка?
– Остров есть. И хранители есть. Сегодня вы останетесь на ночь у меня. А ночью я поговорю с хранителями. Их решение вы узнаете утром. Если они согласны принять вас, я расскажу, как добраться до озера. Они вас там встретят. А, если откажутся, то идти туда бесполезно. Лучше вам домой вернуться.
– У вас, что, телефонная связь с их поселением проложена? – не выдержал я. – Или рация есть?
– Нам не нужны рации и телефоны, – Темичи посмотрел на меня, как на надоедливое насекомое. – Мы встретимся в преддверии нижнего неба и поговорим. Проходите в дом. Покормлю вас с дороги.
Обстановка у шамана в доме была, более, чем, аскетичная. Одна большая комната с низенькими подслеповатыми окнами, закопченная печь, сплошь завешенная пучками сушеных трав, узкая самодельная кровать в углу, дощатый стол, лавки, сколоченные из широченных досок и огромный сундук. Под потолком тоже висели какие-то пучки, рыбьи пузыри, куриные головы, лисьи и волчьи хвосты и, даже, вроде, как, лягушачьи лапки. Пока мы рассаживались за столом, с любопытством оглядываясь по сторонам, Темичи, ловко орудуя ухватом, извлёк из печи чугунок с ячневой кашей и водрузил на стол.
– Посуды не держу, – проскрипел он. – А ложки, думаю, у вас свои есть. Кушайте, а я пойду, вашему псу дам чего-нибудь.
– Ты, кам, не беспокойся, – виновато проговорил Адуш. – Я сейчас в лес схожу, дичь набью. Будет и Бурану и тебе.
– Сходишь, конечно. А сейчас, я покормлю пса. Негоже зверя мучить.
– Так, не мучаю я его. Кинул я ему вяленой оленины.
– Сам бы её грыз. Ешьте, говорю.
Мы сдвинулись кучнее и потянулись к чугунку. Каша оказалась простой, непритязательной, но невероятно вкусной. Пока мы удовлетворяли свой голод, шаман вернулся, водрузил на стол огромный ведёрный самовар с медалями и принялся заваривать чай. Сразу потянуло незнакомым ароматом трав, заставив нас отвлечься от еды и покрутить носами, принюхиваясь.
