В переводе на язык фактов это означало также и то, что он не желает видеть меня в своей машине и я больше не смогу ездить вместе с нашей компанией в город, или куда-нибудь еще…
Дерьмо.
Я ведь только поэтому не хотела ничего ему писать и замять ситуацию, будто ничего не было. Буквально послезавтра мы той же компанией собирались на речку, а после всего, что я ему сказала, мне навряд ли стоило рассчитывать на эту поездку…
Я корила себя за то, что дала волю языку и высказала ему все, что думаю, но с другой стороны, он это заслужил. Пусть знает, что неприятен мне. Слишком долго я отшивала его, стараясь не обидеть. Но он ведь все ровно всегда обижался. Скорее всего, чтобы я ему сейчас не сказала, Кирилл бы опять прекратил со мной общение и отказался брать меня со всеми остальными, просто, чтобы досадить. Так что терять было нечего. Но и наговорила я ему такое, что навряд ли он когда-нибудь пойдет на примернее…
В данном контексте серьезной ситуация начала казаться мне только теперь, ведь я лишалась главного развлечения на каникулах – тусовок с друзьями. Короче настроение ко сну грядущему было паршивое. К ночи еще и встала духота. Я решила пойти ополоснуться холодной водой. Взяла с собой полотенце и мягкой поступью кошки направилась во двор, стараясь не столкнуться с отчимом. Из зала слышались звуки телевизора – Кристина смотрела мультики, а значит очень скоро отправится в постель.
Аааа, не понимаю, как они могут спать в такой духоте. Ну почему мелкая не может жить в зале? Так бы у меня была своя собственная комната. «Ей страшно одной, она маленькая…», «Тогда давайте в зале жить буду я!», «Нет, зал – это общая комната, тут мы собираемся всей семьей». Зашибись. Правда в новом доме у нас планировалась аж два этажа. Но строительство дядя Леша начал только в прошлом году, после того как его отец вознесся на небеса и его участок продали. Когда они его достроят, я буду совсем взрослая и навряд ли вообще захочу с ними жить, в деревне… а сейчас приходится терпеть неудобства. Все это очень-очень злило меня последнее время, поднимая из нижней части живота кипящее раздражение, которое я вымещала то на сестру, то на друзей, то огрызаясь с мамой. Но сегодня на удивление я чувствовала себя спокойно и если бы не ситуация с Кириллом и отчимом, можно сказать – как никогда хорошо. Жара и дискомфорт меня не бесили. Грязная посуда в раковине, которую опять оставили на меня, не вызвала никаких эмоций.
Я подумала, что это странно, но чувствовала себя хорошо.
Удовлетворенно.
На кухни мамы с отчимом не оказалось. Скорее всего они поужинали и отправились к себе в спальню, но могло статься так, что дядя Леша выкуривает на крыльце или где-нибудь во дворе, а возможно занял душ… Мне не хотелось сталкиваться с ним снова, поэтому я предусмотрительно подкралась на цыпочках к их комнате и через шторку попыталась прислушаться к дыханию.
Они оба там? Если нет, я лучше дождусь, когда отчим вернется и спокойно пойду себе мыться.
Вначале я услышала только мамины тяжелые вздохи и решила уже пойти посидеть в комнате, но затем послышался голос дяди Леши. Приглушенный, заметно пониженный, чтобы его не было слышно с другой комнаты. Даже тут, за шторкой, я только прислушавшись разбирала слова.
– Ну потерпи ты хоть пять минут, – просил он.
– Леш, я устала, ‐ вымученно выдавила из себя мама.
– Но я же не доски прошу тебя подавать…
