– Погоди, шустрый какой. Ты что здесь делал? – Уже без шуток спросил Бочкарев.
– А вам какое дело? И вообще, это что еще за неуважение к спецподразделению Соединенных Штатов?! Я буду вынужден доложить об этом своему командованию. Вам быстро мозги вправят.
– Блин, мне уже страшно, – Морозов вытянул вперед дрожащую руку. – Может убежим от него?
– Саша прекрати, – досадливо поморщился Бочкарев, и подойдя плотную к янки легонько ткнул его пальцем в грудь. – Заблуждаешься, надутый индюк. Здесь приказы отдаем мы, а ты наш пленный, и по правилам игры должен отвечать на наши вопросы.
– Какой еще плен…Ой! – Последнее слово застряло у него в горле. Мародёр охнув сложился пополам, держась руками за пах.
– Самый обыкновенный. И так, что ты здесь делал?
Спецназовец выпрямился. Его бледное лицо покрылось пятнами, а из-под каски струйками стекал пот: – Вы за это ответите. – Прохрипел он, но почувствовав ствол пистолета в области живота осекся.
– Повторить? – в продолжении вопроса послышался щелчок взведенного курка.
– Проводил зачистку.
– Сколько вас в этом квартале?
– Десять человек.
– Место дислокации?
– Отель «Риксас»
– Сколько всего вас в Трифоли?
– Пятьдесят четыре человека включая командование.
– Хорошо. Когда планируется штурм?
– Послезавтра, в 6 утра.
– Молодец. – Петр похлопал его по плечу, и убрал пистолет.
– На каком этаже находится командование повстанцев? – Спросил спецназовца Паромов.
Американец молча перевел взгляд с Вячеслава на Бочкарева, и увидев, как тот снова достает из-за ремня пистолет тяжело вздохнул: – На четвертом.
– Саид, сын диктатора, с ними?
– Да, в 416 номере.
– Все, у меня больше вопросов нет. – Слава отошел от пленного, и стал рядом с ливадийцем.
– Господа, кто еще хочет побеседовать с «голубем»? – Петр обвел друзей взглядом.
– Можно мне? – неожиданно для всех, по-английски, спросил раненый, и не дожидаясь ответа сделал шаг к спецназовцу. Паромов тут же подставил ему свое плечо.
– Зачем ты пришел сюда? почему ваши самолеты бомбят города убивая мирных жителей? Кто вам дал право совать свое грязное рыло в чужие страны? За что вы убили мою жену, мать, отца, десятилетнего сына Зафара?! Они что, враги вам были? А девушка Санука – моя соседка? Ваши шакалы её изнасиловали, и тут же расстреляли! О такой «свободе» говорят на каждом углу ваши прихвостни?! Старик Хасим вышел из дому чтобы раздобыть хлеба для голодной семьи, и был убит таким же подонком как ты! В этом заключается ваше понятие о «демократии»?! – Ливадиец хотел еще что-то сказать, но от возбуждения слова застряли в горле. Петр с призрением посмотрел на янки: – У тебя есть что ответить?
Американец молчал.
– Тогда все. – Бочкарев достал пистолет, и передал его раненому. – Держи, это твоя война.
– Что вы делаете?! Вы не имеете право убивать американского солдата! Это незаконно! НАТО вам этого так не… – выстрел оборвал испуганный лепет, и мародер рухнул на пол.
– Теперь ты нам веришь? – Пряча пистолет посмотрел ему в глаза Петр. Там он прочел лишь усталость.
– Кто вы? – глухо спросил ливандиец.
– Друзья. Но об этом потом. – Бочкарев обернулся к стоящим за его спиной парням. – Где-то через полчаса его начнут искать. Нужно немедленно уходить отсюда. – Он снова повернулся к раненому. – Где мы можем тебя спрятать?
Ливандиец пожал плечами.
– Понятно, а поточнее?
– В двух кварталах отсюда живет моя дочь – Софи.
– Отлично. Сейчас мы её привезем, а потом доставим вас туда, где вы будете в безопасности. Саша поедешь со мной, а Сергей со Славой останутся здесь. – распорядился Бочкарев.
